Она почувствовала тот момент, когда Юрик сдал, перешел грань, впадая в истерическую, неконтролируемую панику.
Все!
Разумом, интуицией, всем нутром почувствовала это – разрыв последней натянутой струны, и с жужжащим рвущимся звуком пришли холод и запах смерти – он утащит ее за собой, его понесло вразнос, он уже не соображает и не сдастся!
Все происходило одновременно: смерть, уже пришедшая, воняющая и заявляющая свои права, в этот момент Иван посмотрел ей в глаза, и она ответила мысленно «давай!», и что-то обожгло левое предплечье, а Юрик дернулся всем смертельно перепуганным телом. И только сейчас ее догнал, встраиваясь в цепь одновременных событий, громкий звук выстрела.
И-и-и… время сдвинулось. Поехало дальше под тяжелым телом Юрика, неотвратимо заваливающегося назад, тянущего Сашку за собой, так и не отпустившего ее горло.
Чьи-то руки выдернули ее из захвата Юриного локтя, подняли, прижали к горячей груди, в которой громко и сильно колотилось сердце.
– Все, девочка, все! – и прижимали, прижимали сильные руки, успокаивал чей-то голос: – Все, маленькая!
И проорал над головой, оглушая:
– «Скорая» где, мать вашу?!
А Сашка решила поспать. Чуть-чуть, а то орут все, кто ни попадя, в глаза прожекторами тычут, за горло хватают!
Пусть их, а она поспит!
И провалилась куда-то.