Девушка с секретом

— На этот раз ты от меня не уйдешь! — шептала она, брызгая слюной. — И я накажу тебя так, как никого и никогда не наказывала. Потому что только из-за тебя мой зверь проснулся снова!

Произнеся эту сакраментальную фразу, она повторяла ее снова и снова, словно пробуя на вкус. Оставшись вполне довольной произведенным эффектом, она свернула следом за джипом на пригородное шоссе…

— Тимоха! — громко позвал Павел, несколько раз нажав на сигнал. — Отворяй!

Металлические ворота медленно поехали в сторону, открывая взору Женьки чистенький дворик. В глубине его, окруженный кустами сирени, расположился небольшой одноэтажный домик с резными ставенками.

— А мы где? — решилась нарушить она давно повисшую паузу.

— Заговорила, наконец, — хмуро смерил ее взглядом Павел. — А я уж думал, онемела…

Тимоха появился минуты через две. Натягивая на дюжие плечи джинсовую куртку, он молча пожал протянутую руку друга. Окинув оценивающим взглядом девушку, сделал им знак следовать за ним.

— Здесь кухня… — неприветливо буркнул он Женьке в затылок и втолкнул ее в комнату слева от входа.

Она молча перешагнула порог и, услышав как за ее спиной хлопнула дверь, смогла наконец вздохнуть с облегчением.

Присутствие рядом с ней Павла давило на нее тяжестью неопределенности, поэтому, оставшись одна, она почувствовала невольное освобождение. Освобождение от давящего чувства неисполнимых надежд на счастье…

Женька не была слишком наивна и понимала, что она для Павла лишь незначительный виток в его опасном жизненном водовороте. Видела она и фотографию шикарной длинноволосой блондинки, которую он перевернул, едва они переступили порог гостиной. Но где-то в самой глубине ее юного сердечка все же теплилось робкое чувство ожидания чуда…

Громкий спор за стеной отвлек ее от невеселых размышлений, но сколько девушка ни напрягала слух, разобрать она ничего не смогла.

Обведя взглядом стены, она подивилась аккуратности хозяина. Все лежало и висело в строго отведенном месте. Сковороды и прочая кухонная утварь сияли чистотой.

Женька взяла в руки одну из кастрюлек и провела пальчиком по гладкой поверхности.

— Тефлон, — рявкнули ей в самое ухо.

— Ой! — пискнула Женька от неожиданности, и кастрюлька, выпав из ослабевших пальцев, с грохотом покатилась по полу. — Простите ради бога!..

Виновато улыбнувшись, она подобрала с пола закатившуюся под стол крышку и, пристроив все это на место, протянула руку для приветствия:

— Женя…

Взяв маленькую ладошку в свою огромных размеров лапищу, Тимоха несколько минут разглядывал ее. Непонятно почему хмыкнув, он слегка сдавил ее и пробурчал:

— Тимофей… Можешь звать Тимохой. Пашка меня так зовет.

Пашка стоял, привалившись к косяку, и с интересом на них поглядывал. При последних словах друга легкая улыбка чуть раздвинула его плотно сомкнутые губы, и он шагнул им навстречу.

— Жень, — тронул он девушку за локоть. — Поживи пока здесь немного, а там посмотрим.

Тяжелый вздох, вырвавшийся из ее груди, заставил друзей переглянуться. Жалость, выплеснувшаяся из глаз одного, перехлестнулась с сочувствием в глазах другого, и мужчины одновременно выпалили:

— Все будет хорошо!..

Легкий ветерок, гнавший с утра увядшие листья, к вечеру превратился в настоящий ураган. Ветки деревьев клонились под его порывами, норовя сбросить свое последнее летнее убранство.

— Почему он так долго? — Женька зябко куталась в куртку, глядя в окно на разыгравшееся ненастье.

Тимоха, хлопочущий у плиты, смерил ее тяжелым взглядом и лишь вздохнул в ответ. От блестящей кастрюльки, в которой он что-то непрерывно помешивал, поднимался аппетитный парок.

— Есть будешь? — спросил он некоторое время спустя и сам за нее ответил: — Будешь! Мослы одни, смотреть тошно.

— А ты не смотри, — оскорбилась Женька. — На тюремных харчах не очень-то раздобреешь…

— Так тебя же там откармливали последнее время, — хмыкнул Тимоха, расставляя тарелки. — Лаврентий для себя вроде как готовил… Или я не прав?

— Павел!.. Он тебе все рассказал! — ахнула девушка, закусив губу от обиды.

— Мне не надо ничего рассказывать. У меня везде свои глаза и уши… Ешь давай!

Они склонились над тарелками и усиленно заработали ложками. Неприглядное на вид варево оказалось очень приятным на вкус. Удивительное дело, но Женька съела все до крошки.

После ужина Тимоха закурил. Вытянув сильные ноги далеко вперед, он развалился на стуле и, прищурив глаза, принялся наблюдать за тем, как Женька убирает со стола. Дым густыми клубами уходил к потолку, заставляя девушку то и дело морщиться от неприятного запаха. А Тимоха, казалось, не замечал этого. Прикуривая одну сигарету за другой, он не переставал следить за ее передвижениями по кухне.

— Все! — недовольно буркнула Женька, бросая тряпку в раковину. — Я все убрала…

— Угу, — кивнул Тимоха, немного поменял положение и затем, хитро ухмыльнувшись, брякнул: — А у вас с Пашкой что — любовь?..

Резко отвернувшись от нагло глазеющего на нее Тимохи, Женька уставилась в окно и ничего не отвечала. Парень заскрипел стулом, и через несколько секунд его трубный голос ударил ей в ухо: