Девушка в красном шибари

Начиная с моего четырнадцатилетия отец стал брать меня с собой на лето. Мне жутко понравилась вахтовая романтика. Был в ней свой шарм. Новые люди, интересные приключения, вахтовый быт, всё это было своеобразно и имело право попасть в какой ни будь приключенческий роман. Красоту переливов цветов северного сияния нельзя передать словами, или запечатлеть красками, её можно лишь увидеть и восхитится. Дикие звери, мирно живущие бок о бок с вахтавиками приручались и одомашнивались принимая еду с людских рук. Маленькие доброжелательные ханты в диковинных шубах и оленьих унтах появлялись из снежного неоткуда на буране, чтобы обменять шкуры и рыбу на топливо и самогон.

Я вырос, закончил учебу, отдал долг родине, и стал полноправным королём севера. Мой отец был человеком тяжёлым, скверного характера, и жить с ним на одной вахте было не очень. Поэтому я начал ездить самостоятельно, в другие места. Вахтовая жизнь была суровой, но юморной. Без юмора вахтовое бытие было тягостным, поэтому он был неотъемлемой частью северной жизни. Должен заметить, вахтовый юмор много грубже и острее чем армейский, но осмысленный, а не шутка ради шутки.

Север закалил мой характер. Словно подняв снежную бурю, он высекал мой стержень из вечной мерзлоты, год от года, пока хребет ни стал монолитным, словно писцовый клык. Так моя воля стала неподвластна подаркам судьбы, и я был готов к любым поворотам жизни. Далеко не каждый принимал север, как и север, принимал далеко не каждого. Многие в первые попав туда не могли продержаться и одного зимника, и дело ни в холоде: кому-то был тягостен северный быт, кто-то не мог без цивилизации, а кто-то скучал по любимой сиське. Так что оставались самые стойкие и закалённые. Это как правило были люди добрые, весёлые, не обращающие внимание на мелочи жизни, и кующие свою судьбу сами.

По своей натуре я романтик, и как у всех романтиков моя творческая личность периодически пробивалась наружу. Мой первый стих родился в поезде, по пути на север, в мой двадцать третий день рождения. Помню будто вчера: я одинокий еду в пьяном плацкарте на боковушке и смотрю в вагонное окно, а в нем светлая ночь. Свет луны отражался от белоснежного снега и освещал всё вокруг, придавая сказочный шарм всему, до чего взор мог дотянуться.

***

По компасной стрелке на северный полюс

На поезде сквозь часовой ЮГРЫ пояс

В пути на мечту за кландайком сокровищ

Я сделаю крюк за сиянием морозов!

И снова в последний раз ветер расскажет

Про то как безжалостен путь в заполярье

Про то что там нет ничего кроме нефти

И то что совсем мне там нечего делать!

Мороз в сорок градусов крепче чем водка

В лесу нет грибов, есть медведи и волки

И рысь незаметным фантомом блуждает

Кто новая жертва один лишь Бог знает!

Болото опасно, оно там бездонно

И зверь пестрахозный там бродит бесхозно

Где цвет аномальный особо опасно

Уже ни поможет ни компас не карта!

Но нефть Заполярья ни с чем не сравниться

Она слаще меда, красивей зарницы

За ней за одной мы приехали скопом

Что б нефть конвертировать в денежной форме.

Со временим необходимость ездить в глубь севера пропала. По России начали расти новые нефтяные и газовые заводы. Будто грибочки под листьями, они прорывались в высь, ближе к солнцу, размножаясь и соединяясь друг с другом трубопроводами, словно грибница корнями, постепенно занимая всё новые территории нашей, как казалось необъятной родины. И я начал осваивать новые города. Каждый из них был прекрасен по-своему и индивидуален, точно как и люди в них, они различались в зависимости от республики, области, и даже города. Но независимо от того куда я попадал, я всегда оставался собой, не подстраиваясь под местность. Я научился понимать и уважать незнакомых мне людей, не взирая на их недостойные на первый взгляд поступки и скверный характер, я всегда знал, на то есть причины. Все поступки оправданны, просто… я не всё знаю.