Девушка: В одиночку

Мия взяла такси до дома Гарри Хартвелла, брата Кристин Хартвелл. Сложно было найти задачу, которая бы вселяла в нее такой ужас, как необходимость посещения родственников покойного. Ее гуманизм, или скорее выученная способность его подавлять, не помогали Мии, когда ей приходилось сидеть рядом с людьми, помогая им осмыслить потерю любимого человека. И это было куда сложнее, когда обстоятельства смерти включали расчленение и содранную кожу.

По дороге Мия обдумывала теорию Эллы. Хотя она была впечатлена тем, как быстро Элла соединила точки, но этого было достаточно лишь для того, чтобы определить образ действия убийцы. Это не объясняло мотив, и у них также не было никаких зацепок.

Дом Гарри был совсем не похож на шикарные владения в прибрежной части города. Вдалеке блестело центральное городское озеро, отражая солнечные лучи, но район, в котором жил Гарри, по праву мог считаться трущобами. Такси тряслось, проезжая по грунтовой дороге, которая вела к ряду частных домов. Все они были небольшими и неухоженными, а некоторые – и вовсе заброшенными, судя по разросшемуся плющу, медленно покрывающему их фасады. Дом Гарри был одним из последних в ряду.

Мия вышла из такси и поднялась по ступенькам на его белую веранду. Прежде чем она успела постучать в дверь, кто-то открыл ее с другой стороны.

– Полиция? – спросил мужчина.

Он был тучным, с невинными глазами и длинной бородой. Мия предположила бы, что он байкер, если бы не синий Форд 2009 года на его подъездной дорожке. Надпись на футболке здоровяка гордо гласила: «ЧЕМ СТАРШЕ Я СТАНОВЛЮСЬ, ТЕМ ЛУЧШЕ Я БЫЛ РАНЬШЕ».

– Почти, – сказала Мия. – Вы Гарри?

– Да, это я, – ответил мужчина.

Мия сразу же заметила на его лице скорбь, хотя он изо всех сил старался ее скрыть. Мужчина выглядел ослабленным и бледным, а голос его был охрипшим – Мия распознала эти явные признаки того, что он пытался справиться с горем.

– Я агент Мия Рипли, ФБР. Вы не возражаете, если я задам вам пару вопросов?

Он покачал головой:

– Нет, проходите, пожалуйста.

Мия вошла в удивительно ухоженную прихожую. Из другой комнаты послышался лай маленького терьера, который был то ли рад, то ли испуган.

– Извините за Локи. У нас не часто бывают гости, – сказал мужчина.

– Не стоит извиняться. Мне жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах.

Гостиная Гарри представляла собой идеальный квадрат. Коричневый диван у стены, телевизор в углу и ни одного стула. Комната для одного.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал Гарри, указывая на диван.

Для себя он принес стул из кухни.

– Спасибо, – сказала Мия.

Она достала свой блокнот и открыла новую страницу. Сначала нужно было пройти через самую неловкую часть разговора.

– Вам рассказали о том, что случилось? – спросила она.

– Да. То есть шериф рассказал мне в общих чертах, – сказал Гарри.

Его глаза были опухшими и красными, но он говорил сдержанно.

– Хотя мне показалось, что он решил не посвящать меня в некоторые детали.

– Для начала расскажите о ваших отношениях с Кристин, – Мия не хотела сразу перегружать Гарри вопиющими подробностями, опасаясь, что он может сорваться.

– Она была самой лучшей в мире сестрой, – улыбнулся мужчина. – Мы были довольно близки, я думаю. У нас с ней больше никого не было.

Мия внимательно следила за языком тела Гарри. Первым делом она всегда обращала внимание на стопы собеседника. Если они были направлены в сторону от нее, это часто указывало на желание собеседника сбежать. Во-вторых, она всегда смотрела на руки. Если кто-то хотел что-нибудь скрыть, он буквально выстраивал руками барьер между собой и человеком, задающим вопросы. Или же собеседник мог прикрывать рот, когда говорил, складывать руки на груди, закрывать лицо руками, отвечая на вопросы.

Пока что Гарри не проявил ни один из этих признаков. Был еще один, но Мия еще не дошла до этого.

– Пожалуйста, не сочтите это за подозрение, мистер Хартвелл, но вы можете подтвердить, где находились вчера между пятью и семью часами вечера?

– Я играл с друзьями в дартс. Они могут это подтвердить, – сказал он.

Гарри провел рукой по волосам, стараясь держаться. Мия заметила, как его глаза начали наполняться слезами.

– Спасибо. Что еще вы можете рассказать мне о Кристин? К ней хорошо относились? Был ли кто-то, кто мог желать ей зла?

– Нет, – уверенно ответил Гарри. – Здесь есть два типа женщин. Одни тусуются, а потом обнимаются с унитазом, а другие держат волосы своим подругам, когда те обнимаются с унитазом. Кристин принадлежит ко второму типу. Она – добрейшей души человек.

Это все, что было нужно Мии. Она была уверена, что Гарри непричастен. Еще одним важным звоночком было то, что опрашиваемый, особенно тот, который всеми силами пытался показать, как ему тяжело справиться с утратой, говорил о погибшем в прошедшем времени. В течение двадцати четырех часов их подсознание все еще не могло смириться с тем, что человека больше нет, поэтому они с большей вероятностью говорили о нем, как будто он все еще был жив. Мии не раз удавалось подловить подозреваемых с помощью этой нехитрой уловки.