Девушка в темной реке

«Пойми, я тебя люблю. Если ты хочешь сохранить помолвку, если, как и я, ты хочешь семью, тогда я твой. Дело за тобой. Звони мне, когда и если ты будешь готова, а до тех пор общаться прекращаем».

Она сразу открыла глаза. Это расследование вернет ее к Мэддоксу, к их общей мечте.

Да, она хотела выйти замуж за сержанта Джеймса Мэддокса, поселиться с ним под одной крышей и наполнить дом уютным семейным теплом. Она хотела открыть детективное агентство с офисом на старой яхте и трехногим Джеком-О в качестве символа фирмы. На миг Паллорино словно воочию увидела свое будущее и про себя поклялась ни на минуту не забывать о нем. Она пойдет к своей цели, оберегая заветную мечту, и придумает, как убедить Мэддокса, как доказать ему – она хочет того же, что и он.

Переключив передачу, Энджи выехала с парковки.

Глава 14

Понедельник, 19 ноября

Кьель Хольгерсен ухнул на стол еще две коробки с файлами. За ним в маленький кабинет вошел Лео, тоже сгрузил свою ношу и, чертыхаясь, отряхнул брюки. Побагровевший, с бисеринками пота на верхней губе, он растянул узел галстука. Пахло от Лео вчерашним перегаром.

– Опять в «Свинье» допоздна засиделся? – будто невзначай спросил Кьель, снимая крышку с одной из коробок.

– Я топил свои печали. Зачем, черт побери, Мэддокс вообще перевел меня из убойного в этот новый, особо тяжкий? – Лео возмущенно махнул рукой в сторону горы коробок. – Чтобы законопатить меня в эту задницу? Это же висяки, из которых песок сыплется! Остальной отдел идет по следу, ловит свеженьких маньяков, а мы в дерьме ковыряемся? – Говоря, он оттащил металлический стол к окну, заняв лучшее место в кабинете. – Мэддокс мне мстит, блин, за то, что я рассказал Грабловски – Паллорино и есть подкидыш из «ангельской колыбели». Он считает, что я слил ее историю и несу ответственность за книжку, которую накропал Граб.

– Ты действительно слил ее историю, – отозвался Кьель.

– Знаешь что, не я эту книжонку сляпал! Эта сволочь Граб все равно бы все раскопал, со мной или без меня. Я всего-то малость ускорил дело, пособил ненароком…

– За деньги, какое ненароком!

Лео пропустил эти слова мимо ушей и включил кофемашину.

– А вот вопрос, почему Мэддокс и тебя задвинул, а, Хольгерсен? Ты-то чем провинился, чтобы заслужить такой реверанс от нового босса?

Кьель передвинул свой стол под белую маркерную доску.

– Потому что он считает, что я сумею повысить убойному процент раскрываемости, в том числе по розыску пропавших. Вот сейчас сдуем пыль с этих дел, где-то, глядишь, вновь следствие откроем, так нам и людей в помощь дадут. Опять же уважение. Неплохое поручение-то!

– Мечтай, мечтай, приятель. – Лео налил кружку кофе и отнес на свой стол. Вернувшись к коробкам, он снял с одной крышку и начал нехотя перебирать старые нераскрытые дела об убийствах. – С чего тут начинать-то, блин?

– Да вот с этого, что ты делаешь. Открываем папочки, забиваем материалы в новую компьютерную систему…

– Систему же еще не запустили?

– Сегодня заработает, айтишники через час включить обещали. Знакомимся с делом и присваиваем ему рейтинг с точки зрения раскрываемости, общественного резонанса, потенциальных новых ниточек через соцсети, возможности применения новых методов анализа ДНК, вероятности связей с другими старыми делами, наличия свидетелей, которые могут решиться заговорить, и так далее. Как только мы определимся с приоритетами – ну, рассортируем висяки, – сразу отдадим первые дела аналитикам и соцсетям, а ДНК и отпечатки поставим в очередь в нашу лабораторию. Если получим совпадения, начнем работать с совпадениями. Если понадобятся еще люди, попросим, обещали дать. Все просто.

Лео фыркнул и открыл первую папку. Пролистав, он сразу заявил:

– Ну, вот такое смело можно отправлять в корзину.

– Такое – это какое?

– Уличных торчков. – Лео постучал волосатым пальцем по снимку лица молодой женщины. – Бездомных маргиналок вроде этой дряни. Найдена сдохшей от передоза на берегу Внутренней гавани пять лет назад.

Кьель подошел посмотреть. Имя жертвы – Сима Соломон. Чья-то дочь, сестра. Может, даже молодая мамаша. Человек, который заслуживает элементарного уважения. Женщина, которая оказалась в неудачном месте в неудачное время и теперь мертва. Женщина, жизнь которой оборвалась при невыясненных обстоятельствах.

Лео закрыл папку, отложил на угол стола и снова принялся рыться в коробке.

– И что ты собрался делать с этими материалами? – спросил Кьель.

– Ничего. Дело подлежит утилизации.

– Только потому, что жертва из маргинализированной части населения?

Лео замер и поднял на Кьеля глаза.

– Да ты что, издеваешься? После Пиктона[2] мы теперь каждого пропавшего или мертвого бездомного будем записывать в жертвы серийного маньяка?

– Не знаю, надо проверять.

Лео хмыкнул:

– Во-первых, запаришься искать, во-вторых, искать-то нечего, приятель.

Кьель открыл другую коробку и вынул папку, оказавшуюся делом о розыске без вести пропавшей в декабре прошлого года.