Девушка в темной реке

– У меня сложилась впечатление, что это кто-то из мужчин, которых мы видели в «Крюке и промахе». Кучка пьяных деревенщин. Жасмин успела настроить их против себя, и они решили отомстить не то ей, не то всем нам. Мне они, в принципе, казались безобидными, но я вот на всякий случай вам говорю.

– Как же ее угораздило?

– Сами увидите, – усмехнулась Рейчел Харт. – Мне удалось заснять разгар скандала… Какое прекрасное документальное кино о женщинах могло бы получиться! Ну ладно, кассеты надписаны, места съемок перечислены, список в коробке.

На этом Рейчел пересекла гостиную и пропала в недрах дома – должно быть, направилась в домашний офис.

Глава 16

По дороге в Колвуд, один из городов столичного региона, Энджи позвонила в Нанаймо Иден Харт и договорилась о встрече. Телефон дочери ей продиктовал Даг, и он же вынес коробки с видеокассетами, которые теперь ехали на заднем сиденье «Мини-Купера».

Энджи сбросила скорость, поглядывая на номера домов. Найдя нужный, она свернула на подъездную аллею. Аккуратная лужайка, ухоженные клумбы – подобное порабощение природы казалось странным для лесбийской пары, обожавшей глухие леса и ловлю рыбы в неукрощенных реках. А может, именно поэтому Уиллоу Макдоннел и Триш Шаттак обожали девственную природу: там они не ощущали давления социальных условностей и мнения пригородных обывателей.

Даг сказал Энджи, что Уиллоу и Триш, сейчас уже шестидесяти трех и шестидесяти шести лет, все-таки смогли после долгих мытарств удочерить пятилетнюю кореянку. Это произошло спустя полгода после злополучной поездки на Наамиш. Теперь обе были счастливыми бабушками, что можно было заключить по игрушкам, там и сям валявшимся во дворе. Триш, как выяснила Энджи, уже на пенсии, но по-прежнему проектирует ландшафтный дизайн для благотворительных проектов. А Уиллоу по-прежнему подвизается адвокатом, специализируясь на правовых коллизиях в медицине, и зачастую консультирует безвозмездно.

Не успела Энджи выйти из машины, как дверь дома отворилась и на пороге показалась плотно сбитая женщина в красной флисовой куртке, шортах карго, носках и сандалиях. Когда Энджи поднялась по деревянным ступенькам, хозяйка пошла ей навстречу, протянув руку для приветствия.

– Триш Шаттак, – представилась она, сердечно тряся руку Энджи. Улыбка у нее была широкая, а зубы квадратные и белые на фоне обветренного, загорелого лица, выдававшего привычку работать на воздухе. Серебристый «ежик» был чуть длиннее на макушке и уложен иглами с помощью геля, а на носу Триш Шаттак красовались очки в красной пластмассовой оправе. – Входите!

В доме Энджи сняла пальто и ботинки и с удовольствием пошла в носках по деревянному полу. Триш провела ее в просторную кухню. Там пахло свежезаваренным кофе и выпечкой, а в глубокой миске мариновались стейки. В окно был виден маленький сад с бассейном и ухоженной лужайкой. Два большеглазых кавалер-кинг-чарльз-спаниеля смотрели с веранды, тычась носами в стекло. Триш отодвинула стеклянную дверь и впустила собак. Те, энергично виляя хвостами, принялись обнюхивать джинсы Энджи. Паллорино погладила спаниелей, ощущая под пальцами мягкую как шелк шерстку.

– Уиллоу сейчас придет, – сказала Триш. – Она в кабинете, дописывает юридическое обоснование. Хотите кофе? У меня есть свежее овсяное печенье с шоколадной крошкой.

– С удовольствием! – улыбнулась Энджи. Она пила кофе у Хартов, но печенье Триш пахло слишком вкусно, чтобы отказываться.

– Присаживайтесь. – Триш указала на табурет у гранитной столешницы, взяла из буфета три глиняные чашки и налила дымящейся темной жидкости. Поставив кружку перед гостьей вместе с сливочником и сахаром, она пододвинула блюдо с печеньем. Энджи взяла одно, откусила и прикрыла глаза от наслаждения.

– М-м-м, как вкусно! Это вы сами печете?

– Так я больше ни на что и не гожусь уже, – усмехнулась Триш. – Поразительно, чему можно научиться, когда появляются внуки… А, вот и Уиллоу!

Энджи невольно уставилась на вошедшую, зная, что Уиллоу Макдоннел за шестьдесят. Женщина, появившаяся в кухне, была сложена как балерина, и ее движения были грациозными, словно текучими. Прибавьте к этому тонкие черты лица и чистые глаза почти янтарного цвета… Уиллоу улыбнулась, взяла печенье и деликатно откусила с краешка:

– Вы, должно быть, Энджи Паллорино?

Энджи встала и пожала руку адвокатше. Жуя печенье, Уиллоу разглядывала ее так, что Паллорино почувствовала себя неловко.

– Значит, есть подозрения, что в смерти Гулати что-то нечисто? – без обиняков спросила Уиллоу.

Энджи объяснила, чего ждет от нее Джилли Монеган. Женщины внимательно слушали.

Уиллоу подтянула табурет к столу и взяла себе чашку кофе.

– Я понимаю, из каких мотивов исходит судья Монеган. В свое время она пользовалась огромным авторитетом, да и сейчас ей палец в рот не клади. В прошлом я с ней неоднократно пересекалась в силу профессии. В зал суда, где правила Монеган, входили как на экзамен.