Девушка в тюрбане

Лежа на скамье кузова и глядя на проплывавший надо мною африканский лес, я вспоминал, как вице-губернатор в Иньямбане водил указкой по карте, намечая для меня наиболее удобный путь. В его кабинете стояла невыносимая духота, противно жужжал вентилятор, сквозь распахнутое окно в комнату вливались слепящий свет полдня и рыночный гомон, слегка приглушенный листвой сада. Указка медленно ползла от Тете вдоль шоссейной дороги, потом отклонялась к северо-западу, где дорожное полотно превращалось в тоненькую белую полоску, вьющуюся в лесной глуши, где на триста километров вокруг ни единого городка вплоть до Каниембы, а потом еще два дня тряски на грузовике, если, конечно, не случится какой поломки. И вот теперь я вслед за указкой проделывал этот путь, чтобы выполнить непонятно кому пришедшее в голову и казавшееся мне полной нелепостью задание. Десять месяцев заниматься переписью населения где-то на отшибе Каниембского округа, в пятистах с гаком километрах от места моей службы — это выглядело не иначе, как взыскание и грозное предупреждение на будущее. Я размышлял о мотивах, побудивших мое начальство оказать мне такого рода «доверие», и в памяти всплывали портрет дона Мануэла на письменном столе, судебный процесс над одним богатым, прославившимся своей жестокостью колонистом, где я выступал в роли общественного обвинителя, угрозы еще одного высокопоставленного лица, чьими махинациями я имел неосторожность заинтересоваться. Причина могла корениться в любом из этих обстоятельств по отдельности или вместе взятых или же в чем-то мне не известном. Впрочем, моя осведомленность теперь все равно ничего бы не изменила...

4. Когда мы сидели за кофе, негр подал мне послание. В этот момент капитан как раз живописал одну типично португальскую историю о нищете и благородстве. В конверте оказалось отпечатанное на специальной карточке приглашение — такие принято рассылать в светском кругу по случаю всяких торжеств. Карточка была слегка помята и пожелтела: явно завалялась с давних времен. В ней по-английски сообщалось, что сэр Уилфрид Коттон имеет честь пригласить к ужину (в пустую строку было вписано от руки мое имя) в четверг 24 октября в девятнадцать часов. Желательно в смокинге. Просьба ответить.

В полном недоумении я крутил приглашение в руках. Вид у меня, наверно, был идиотский, однако это вполне соответствовало ситуации: казарма, где живет один-единственный военный и двое дряхлых негров, в двух днях езды от города (если Каниембу можно назвать городом), вокруг на километры дремучий лес — как это все может сочетаться с приглашением на ужин в смокинге, да еще с просьбой ответить? Кто он, этот сэр Уилфрид Коттон, спросил я капитана. Англичанин, ну, об этом я и сам догадался, но что он за человек, кто таков, чем занимается? Прибыл сюда несколько месяцев назад, кажется из Солсбери, живет в маленьком коттедже на окраине поселка, кто такой — трудно сказать, он держится особняком, не первой молодости, лет пятидесяти, а то и поболе, одет всегда с иголочки и по манерам аристократ.

Я собрался было сунуть приглашение в карман, но негр не выходил из комнаты и смотрел на меня просительным взглядом. Что еще? — спросил я. Еще слуга господина Коттона, Ваше Превосходительство, он ждет на пороге кухни, не выгонять же его. Он берет на себя смелость напомнить Вашему Превосходительству, что четверг завтра, именно так и выразился, слово в слово.

5. В коттедже Уилфрида Коттона до того, как лесопильный завод был перенесен на два километра к югу, в сторону Замбези, размещалась дирекция компании: еще и теперь на деревянном столбе у входа можно было разглядеть под свежей краской ее вывеску — пилу с двойным лезвием. От деревни коттедж отделяла запущенная банановая роща, а за нею виднелись шоссейная дорога на Тете, лента реки и густые заросли леса.

Было ровно семь вечера. Коттон уже ждал меня на террасе. В белом смокинге с шелковой бабочкой. Добро пожаловать, ужин готов, сделайте одолжение, садитесь, ваш шофер может поужинать на кухне, я послал за ним слугу, не угодно ли аперитив? Бой в черных брюках и белой рубашке стоял навытяжку возле буфета с бутылкой в руках; на столе дымилась мясная запеканка с черничным джемом. Церемония ужина много времени не заняла; мы вели с хозяином приятную, светскую беседу. Долго ли я намерен пробыть здесь? Возможно, год или около того. О, неужели? надеюсь, подобная перспектива вас не страшит, как вы находите эти места? не в восторге? что ж, это вполне объяснимо, однако климат здесь вполне сносен, не так ли? нет чрезмерной влажности. Из гостиной доносились тихие звуки Гайдна — должно быть, граммофон.