Девушка в зеркале

Дальше – какая-то семья устраивается на сиденьях напротив меня. Мама, папа и две девчонки с одинаковыми лицами. Материковые китайцы. Я обычно не слишком-то хорошо угадываю этническую принадлежность, но китайских близнецов всегда можно отличить по торжествующим улыбкам их родителей: «Вот вам ваш закон иметь только одного ребенка! Съели?» Эта улыбка, похоже, не сходит у них с лиц до скончания их дней. Если вы спросите меня, то они просто чокнутые. Лично я постановила себе придерживаться этого китайского закона еще в четырнадцать лет. Вообще запретила бы себе иметь детей, если б не определенные сложности. Если б не завещание моего отца.

Юные китаяночки уже вошли в ту фазу, когда близнецы отказываются одеваться одинаково, – одежда у них демонстративно разная. Одна в платье, другая в джинсах. У одной короткая стрижка, пусть даже ей это совершенно не идет. Она страдает за компанию.

Хотя, как бы по-разному они ни выглядели, им неведомо, как перестать вести себя как близнецы. Вот их мать выуживает из сумки контейнер с едой и вручает обеим пару яиц вкрутую – Саммер тоже из таких, вечно пичкает чем-нибудь Тарквина, явно опасаясь, что в один прекрасный момент тот бухнется в голодный обморок. Близняшки тянутся за яйцами одним единым движением. Одна чистит яйцо от скорлупы, а вторая ждет, а потом все та же первая близняшка чистит и второе яйцо. Вдумчиво потрошит оба и отдает желтки сестре, оставив себе белки. И только тут обе начинают есть, словно по какой-то неслышной команде. Каждая закидывает содержимое левой руки в рот, потом правой. Обе синхронно жуют.

Я, конечно же, и раньше уже встречала подобных близнецов. Хлоя и Зоя, мои подруги в юридической школе в Мельбурне, были как раз такого типа. У них были общие одежда, друзья, секреты. Они едва могли поверить, что я бросила свою сестру-близняшку в другом городе – Саммер осталась в Уэйкфилде и пошла учиться на медсестру. Обязательство на четыре года разлучиться с сестрой было одновременно и лучшим, и худшим решением в моей жизни. Да, постоянных сравнений со стороны окружающих мне удалось успешно избежать, но вот от собственных сравнений удержаться все равно не вышло – после отъезда из Уэйкфилда пришлось равняться на версию Саммер из социальных сетей, где она представала даже в еще более блистательном образе, чем в реальной жизни.

Для того чтобы до конца понять отношения Хлои и Зои, мне хватило узнать, что всякий раз, когда у одной из них начинались месячные, второй тут же незамедлительно отправлялась эсэмэска. Лично я предпочитаю не знать, когда у Саммер «дела». И меня просто бесит, что изо дня в день она демонстративно надевает исключительно белые или светлые трусики, словно девушка из рекламы тампонов. Плюс мысль о месячных Саммер всегда напоминает мне про тот чертов конкурс красоты.

Было ли время, когда мы с ней были как Хлоя и Зоя или как те близняшки, что сообща лакомились яйцами? Честно говоря, не могу припомнить. Саммер вполне могла быть той из них, которая чистила яйца и позволила своей сестре съесть оба желтка. Все всегда знали, какая она сердечная. Вечно помогала всяким убогеньким и несчастненьким. И как бы мы ни были похожи, Саммер почему-то всегда казалась красивей. Была у нее и какая-то внутренняя красота.

В общем, если и было такое время, то последний поступок моего отца все безнадежно испортил. После его смерти мы с Саммер уже ничем не напоминали других близнецов. Отец ясно дал мне понять, что на двоих ничего не делится. Есть только одна жизнь, за которую нам придется побороться.

* * *

Риджфорд Кармайкл, больше известный как Ридж – хотя у меня никогда не хватало духу называть его просто по имени, как я поступала с Аннабет, – представлял собой типичного «осси»[5], добившегося успеха в жизни исключительно благодаря собственным усилиям и гордящегося всем тем, чего люди во всех остальных странах обычно стыдятся: предками-каторжниками, необразованностью, тремя своими женами, каждая из которых была младше, блондинистей и плодовитей предыдущей…

Еще с самого детства я знала, что «Кармайкл бразерз» – строительная фирма, но, похоже, у отца имелись и еще предприятия, так что до сих пор до конца не пойму, откуда к нему стекались все эти деньги. Он вечно проворачивал какие-то сделки с недвижимостью, кормил-поил политиков, постоянно мотался за границу… Это был мужчина могучего сложения, с грубым, обгоревшим на солнце лицом. И хотя он был больше чем на десять лет старше Аннабет, это ничуть не бросалось в глаза – Ридж оставался шумным и энергичным до самого последнего дня своей жизни.

Отец рос круглым сиротой – ни родителей, ни даже каких-то дальних родственников. Детство его прошло по приемным семьям да сиротским приютам. Похоже, всё, что он знал о своем происхождении, это что кого-то из его предков переправили сюда из Англии за кражу пивной кружки в пабе.