Девушка за красной дверью (ЛП)

Слепая, красная ярость. Я никогда в жизни не чувствовал ее так глубоко. Конечно, я почувствовал что-то похожее, когда Хэм разозлил меня, разбив мою машину на первом курсе. Я почувствовал это, когда мой папа бросил мою маму, отправившись «искать счастье» на год, когда я был мелким подростком.

Но никогда еще я не чувствовал этого так глубоко в своих костях.

А теперь моя рука пульсировала.

Брэндон упал на землю, как большой мешок с членами, и я бы рассмеялся, если бы Чарли не ахнула, выражение ее лица повторило мое.

— Рид! — она толкнула меня в грудь. — Что за чертовщина?

Моя поза расслабилась, и я не мог подобрать слов. У меня не было веской причины бить этого человека, но дело было сделано, и я не мог взять свои слова обратно.

По милости королевы — Чарли не наклонилась, чтобы осмотреть Брэндона, она просто одарила меня тяжелым, полным гнева взглядом и, отвернувшись, выбежала из зала так, словно у нее горела задница.

— Что случилось? — спросила Блейк пару секунд спустя, когда она появилась из ниоткуда. — Где Чарли?

Брэндон бросил на нее раздраженный взгляд, встал, больше не взглянув на меня, и ушел.

Блейк указала через ее плечо:

— Это ты сделал?

Я немного побоялся отвечать.

Подняв руку в воздух, она дала мне пять и сказала:

— Мило. Чарли разозлилась?

Потирая лоб, я ответил:

— Я… думаю да.

Блейк вздохнула:

— Тебе нужно пойти и найти ее.

Она что, совсем выжила из ума?

— Серьезно, — взмолилась Блейк. — Ты должен все исправить.

Исправить что? Я точно не знал, что я сделал не так. Я ударил придурка по лицу, потому что он был огромным мудаком. Возможно, это послужило поводом для ссоры с Чарли?

— У нее есть такая штука, — сказала Блейк так, словно это вообще что-то объясняло. — Иди к ней. Я уверена, что она у себя дома.

— Разве вы не приехали вместе?

Она покачала головой.

— Нет. Я сама приехала, потому что, — заикаясь, произнесла она, — ну, я подумала, что вы, ребята, после этого потусуетесь.

Это означало, что Чарли думала о том же, а я — огромная, монументальная задница.

— Спасибо, Блейк, — я быстро обнял ее и выбежал из зала, оставив в гримерке все свои вещи.

Я вытащил свой телефон из кармана куртки, когда он начал жужжать.

Амелия: Где ты? Я думала, мы тусим.

Я: Планы изменились. Я облажался. Позвоню тебе завтра.

Амелия: Ладно, чудак. Ты сегодня потрясающе справился.

Я: Ты тоже, Амс. Горжусь тобой. Скоро поговорим.

Каким-то образом я проехал на все зеленые сигналы светофора по дороге к дому Чарли. Я не был уверен, было ли это удачей или Бог ненавидел меня и хотел, чтобы я умер быстрой смертью. В любом случае, десять минут спустя я подъезжал к дому Чарли, дрожащий и сбитый с толку. Надеясь, что я не совсем испортил то, что между нами происходило.

Ее машина была припаркована перед гаражом, поэтому я заглушил свой грузовик и медленно поднялся на крыльцо. Моя рука замерла на глянцевой красной двери, но через несколько мгновений я заставил себя постучать.

Дверь с сердитым шипением распахнулась, и меня встретила Чарли, ее ноздри раздувались, а щеки раскраснелись.

— Я…

Она подняла руку:

— Не надо.

— Чарли, — взмолился я, делая неуверенный шаг к ней.

— Мне не нужно, чтобы ты сражался в моих битвах, — она хлопнула по дверному косяку. — Черт возьми, Рид.

— Любимая…

— Не называй меня так. Я зла на тебя, — она хмуро посмотрела на меня, ее челюсть дернулась.

Я сдержал улыбку. Мне понравилось, что я легко смог утихомирить ее, просто назвав ласковым словом. Единственным, предназначенным только для нее.

— Я не какая-нибудь девица в беде, которую тебе нужно спасать.

— Я знаю, что это не так. Это было больше для меня.

Она сверкнула глазами.

— Я не собираюсь извиняться. Этот парень заслуживает большего, чем просто удар кулаком в лицо.

— Я знаю, что это так! Он заслуживает удара по яйцам. Удара карате в шею! Чертово выбитое глазное яблоко! — закричала она. — Я хотела быть тем, кто сделает это.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел. Она была права. Я воспользовался возможностью, предоставленной ей. Теперь я понял, о чем говорила Блейк.

Чарли продолжала смотреть своим ледяным взглядом в мою сторону, и мне почти захотелось съежиться. Я никогда не чувствовал, как утихает ее гнев, и, честно говоря, я не был фанатом.

— Я не могу забрать то, что сделал обратно, — и я не хотел этого делать. — Я защищаю то, что принадлежит мне.

И так оно и было.

Моя.

Признаем ли мы это сейчас или позже, сути это не изменило.

Ее плечи опустились, но она продолжала пристально смотреть в мою сторону: — Я… я твоя?

Я вздохнул:

— Не могу поверить, что ты задаешь мне этот вопрос.

Она прошагала ко мне четыре фута, обняла меня за спину и поцеловала. Это был не тот безопасный поцелуй, который мы разделяли раньше. Я был не готов к этому, и вы могли бы подумать, что после стольких часов, проведенных в воображении ее, ее губ, ее объятий, всей ее, я был бы более подготовлен.