Девушки со скромными средствами

Она еще раз пробежала глазами черновик письма и начала старательно переписывать его начисто мелким, но твердым почерком, который вполне мог сойти за подлинный почерк Чарлза Моргана. О том, какой в действительности почерк у Чарлза Моргана, она не имела ни малейшего понятия; заниматься же поисками и выяснениями не было особого смысла, так как Джордж, безусловно, тоже этого не знал, а надолго оставлять ему письмо никто не собирался. Адрес Моргана – Холланд-парк – ей сообщил Николас. Этот адрес она и написала в верхнем углу на листке обычной почтовой бумаги, надеясь, что он выглядит вполне естественно, и успокаивая себя тем, что сейчас все достойные люди пишут свой адрес от руки – не станут же они в суровое военное время заказывать именную почтовую бумагу в типографии и тем самым отвлекать производственные мощности на личные нужды.

Письмо было закончено, когда пробил гонг на ужин. Она с педантичной аккуратностью сложила готовое письмо, держа в поле зрения фотографию Чарлза Моргана, с которой на нее смотрело его строгое точеное лицо. Джейн прикинула, что изготовленное ею письмо тянет не меньше чем на пятьдесят фунтов. Джордж придет от этого письма в страшное смятение. Бедняжка Тилли, жена Джорджа, жаловалась ей, что когда какой-нибудь докучливый автор начинает давить на Джорджа, он только об этом и говорит, просто места себе не находит.

Николас должен был появиться в Клубе вечером, после ужина, – он наконец-то уговорил Джоанну устроить специальное чтение поэмы «Гибель Германии».

Это выступление Николас собирался записать на магнитофон, который он позаимствовал в информационном отделе одного правительственного учреждения.

Джейн влилась в толпу девиц, устремившихся вниз на ужин. Задержалась одна только Селина, которая заканчивала свой ежевечерний ритуал самовоспитания: «…Элегантное платье, безупречный внешний вид и изысканные манеры помогут вам обрести чувство уверенности в собственных силах».

Когда девушки спустились на первый этаж, у подъезда с визгом затормозила машина администраторши. Она управляла машиной так же решительно, как управляла бы мужчиной, если бы таковой достался ей во владение. Прямая, как всегда в сером, она прошествовала к себе в канцелярию, почти сразу же перешла в столовую и громко постучала вилкой по графину с водой, призывая всех к тишине, – это означало, что сейчас последует объявление. Она объявила, что в пятницу вечером в Клубе выступит гостья из Америки, миссис Феликс Добелл, с сообщением на тему: «Западная женщина: ее предназначение». Миссис Добелл, одна из учредительниц общества «Стражи нравственности», недавно прибыла в Лондон к мужу, который в настоящее время приписан к одной из частей американской разведки, расквартированных в британской столице.

После ужина Джейн вдруг почувствовала себя предательницей по отношению к фирме «Хай Тровис-Мью» и лично к Джорджу, который платил ей не за то, чтобы она вела двойную игру в ущерб его интересам. Она по-своему была привязана к Джорджу, и сейчас ей припомнились его лучшие качества. Разумеется, у нее не было ни малейшего намерения отказываться от сговора с Николасом, и она в задумчивости смотрела на плод своего труда – письмо от Чарлза Моргана – и не знала, что ей делать со своими противоречивыми чувствами. Она решила позвонить жене Джорджа, Тилли, и поболтать с ней о том о сем.

Тилли страшно обрадовалась. Это была небольшого роста, рыжеватая женщина, наделенная живым умом, но обделенная информацией: Джордж старался держать ее на расстоянии от мира книг, поскольку имел изрядный опыт по части жен. Тилли чувствовала себя несправедливо обойденной и потому особенно ценила контакты с Джейн, благодаря которым она могла следить за издательскими делами; так приятно было, например, слышать от Джейн: «Видишь ли, Тилли, все дело в том, какой у писателя raison d'être». Джордж не препятствовал их дружбе, понимая, что это укрепляет и его отношения с Джейн. Он доверял Джейн: она понимала, что ему нужно.

Тилли обычно раздражала Джейн, потому что хотя Тилли никогда не танцевала в кабаре, она каким-то образом ухитрялась вносить опереточный дух в любой разговор, связанный с миром книг, и это ужасно действовало Джейн на нервы – она сама лишь недавно приобщилась к этому миру и еще испытывала перед ним глубокое благоговение. Ей казалось, что Тилли с непозволительной фривольностью относится к проблемам создания и издания книг и, главное, абсолютно этого не сознает. Но сейчас, под влиянием совершенного ею предательства, сердце Джейн переполнилось нежностью к Тилли. Она позвонила и пригласила ее на ужин в пятницу, имея на всякий случай в виду, что если выносить общество Тилли станет совсем невтерпеж, то на часок можно будет отвлечься и послушать лекцию миссис Феликс Добелл. Население Клуба жаждало увидеть миссис Добелл, так как ее мужа все видели не раз – в качестве Селининого кавалера и, по некоторым слухам, любовника.