Девушки со странностями

20июля2003г.Darkness is all I want to see. note 46Londonafter midnight —Sacrifice

Пребываю в ужасном настроении, близком к суицидальному. За эти четыре дня я выплакала, пожалуй, годовую норму слёз.Марк прислал мне пачку фотографий, о которых я уже давно забыла. Память ведь похожа на большую стопку книг — те, что используешь часто, лежат на поверхности, а те, что в самом низу, так порой трудно бывает достать…На этих фотографиях мы с Жаклин, растрёпанные и полуголые, валяемся в постели. Я пересмотрела все снимки, положила их на стол и разревелась. Даже после похорон я так не плакала.Жаклин, как страшно мне тебя не хватает…22 июля 2003 г.The world was on fire, no one could save me but you,It’s strange what desire will make foolish people do. note 47ChrisIsaak—

WickedgameЯ и не думала, что мне будет так хреново. Народ всё прибывал. В какой-то момент я пожалела, что затеяла всё это, — мне было так тяжело общаться с гостями, уделять всем внимание… Слишком вынужденно, даже вымученно у меня это выходило. В конце концов, я всех оставила и спряталась у себя — отсидеться, отплакаться.И тут вошёл Луи. Тихо сел рядом со мной на кровать. Прежде чем он попытался меня обнять, я упала ему на грудь и зарыдала ещё сильнее. Мы долго так сидели — я что-то бессвязно шептала, он что-то терпеливо отвечал, успокаивал и гладил по голове, как ребёнка. А потом взял меня за руку, поцеловал её, и мы встали.

— Пойдём, — услышала я над собой его голос. — Тебя ждут.

Я покорно кивнула.

— Пойдём.

Мы вышли из комнаты.

— Кто тебя впустил?

— Кто-то с ирокезом. Вроде из группы.

— Фабрис.

— Проводишь меня?

Я удивлённо посмотрела на него снизу вверх.

— Я уже ухожу. Ненадолго заскочил — тебя повидать, посмотреть, как ты…

— Плохо я.

— Ты девочка сильная — справишься.

Он снова обнял меня и поцеловал в лоб.

— Спасибо. Мне уже легче.

Мы дошли до дверей. Он отстранился. Теперь я его разглядела — немного растерянный, задумчивый… Заметив мой взгляд, он улыбнулся мне с нежностью притихшего тигра.

— Я позвоню… — полувопросительно сказал он.

— Нет, не нужно.

— Почему?

— Не надо, и всё.

— Но я подумал…

— Луи, мы ведь расстались…

Он сдвинул брови, как всегда, когда что-то шло не по плану. Видимо, уверенный в своей неотразимости, он считал, что дружеских утешений будет вполне достаточно для возобновления наших отношений. Зря.Больше Луи не улыбался. Он лишь сказал:

— Прощай, Ирэн. — И ушёл.