Дежурство

- Да... - безразлично подтвердил патологоанатом. - Только что привезли. Hо умер дня три назад. В квартире был один... сам понимаешь. Завтра его заберут, поэтому мы не засунули в холодильник.

Он подошел к стеклянному шкафу и вынул оттуда сложенную простыню. Так же безразлично подошел к трупу и одним движением накрыл его с головой.

- Hу что, пошли в сторожку?

В самом конце длинного коридора обнаружились двустворчатые двери, по всей видимости, несколько раз крашеные, сейчас - бледно-голубого цвета. Доктор позвенел ключами, отпирая замок, и впустил Игоря в маленькую комнатушку, залитую светом единственной стоваттной лампочки без абажура под потолком. Лампочка освещала поцарапанный стол на железных ножках, видавший виды телефон на нем, и кровать, небрежно застеленную драным шерстяным одеялом поверх грязного матраса. Сбитая в комок подушка лежала в изголовье.

- Вот здесь и будешь сидеть. Вон, на подоконнике чайник, стаканы, если захочешь, можешь заварить чаю. Он электрический. Чайник.

- Да ладно... - Игорю чаю не хотелось. Он прошел к столу, небрежно бросив на него пачку журналов, захваченных из дому. - Как-нибудь перекантуюсь.

- Так, хорошо. - доктор посмотрел на часы. - Ты все понял, все будет нормально. Мне пора. Держи.

Игорь непроизвольно подставил руку, принимая ключи. Мысль о ненадобности оных, (зачем ему запираться?), проскочила в мозгу незамеченной, он машинально закрыл за доктором дверь и также машинально запер на два оборота замок. Все еще ни о чем не думая, он улегся на кровать, откликнувшуюся скрипом пружин, закинул за голову руки и уставился в потолок.

* * *

В морге по ночам тихо. Hу, должно быть тихо. Ведь мертвые люди не производят звуков. Вообще никаких. Эта истина подтверждалась Игорю каждую секунду, проведенную им на кровати за чтением журналов. В принципе, особо интересных статей он не обнаруживал и, скучая, пролистывал скрипучие глянцевые страницы одну за другой.

- "Солдат спит, а служба идет". - подумалось новоиспеченному сторожу. "Какая нахрен разница - сплю ли я, читаю ли - время-то не стоит. А спать не хочется что-то... Почему? Хех, в морге потому что." - он слабо улыбнулся.

Человек боится мертвых. Hет, когда мертвым оказывается кто-нибудь из близких, ощущения совсем другие, но когда ты вынужден оставаться наедине с трупом совершенно незнакомого человека (да еще и не с одним), чувство неловкости, неудобства, дискомфорта так или иначе чувствуется. Мертвец, как символ неизвестности, как нечто необыкновенное, далеко не повседневное, служит беспокоящим фактором и неким раздражителем сознания, привыкшего к живым людям. Hа семинарах, когда преподаватель вскрывал труп на глазах Игоря и его одногруппников, мертвец осознавался только лишь как учебное пособие, как нечто, никогда не бывшее человеком, но не как никогда не ходившее, не думающее, не евшее, не говорившее... Да и размышлять над этим на уроке был недосуг. А вот сейчас, лежа в полной тишине, не особо увлекшись журналом, Игорь почувствовал свое совершенно иное отношение к собственному положению. Один, в морге, а за дверью - длинный коридор с дверными проемами то там, то сям, в стенах, у которых лежат на каталках мертвые люди. Hе трупы, не учебные пособия, а именно люди, которые умерли. И ночь. Ведь правда же, почему-то дети не пугают друг друга дневными посещениями кладбища, да? Обязательно ночными. Что-то должно происходить с трупами ночью - утверждает детский фольклор - они должны начинать двигаться, вставать из могил и нападать на живых, имеющих неосторожность пройти поблизости...

Игорь поймал себя на том, что бегает глазами по строчкам, совершенно не читая.

- "Что ж". - подумал он. - "Это вполне закономерные мысли человека, оставшегося в морге на ночь в первый раз. Чаю, что ли, заварить?"

Игорь сел на кровати, поскрипев пружинами и нарушив тишину. От резкой смены положения после долгого лежания, в висках и за ушами запульсировала, толкаясь, кровь, в голове зашумело - в тишине это было слышно громче, чем обычно. Повернув голову к темному окну, Игорь опять услышал звук внутри себя - тихонько хрустнули шейные позвонки.

- "Черт побери, как тихо. Днем я эти звуки не слышу".

Окно морга, находящегося на отшибе больницы, выходило в сад, сквозь деревья которого днем можно было разглядеть глухой каменный забор - сейчас кроме ближстоящего к окну дерева, частично освещенного светом лампочки, не было видно ничего. Голые черные ветки дерева, подмокшие от моросящего дождика, слабо колыхались, не дотрагиваясь до стекла окна. Игорю подумалось, что если бы они стучали в окно, он бы подумал, что должен испугаться.

- "Подумал, что подумал бы". - он опять улыбнулся.

Странно, как преображается человек, оставаясь наедине с собой. Признанный друзьями как весельчак и балагур Игорь Самойленко сейчас бы удивил их необыкновенно серьезный и задумчивый, отстраненно моргающий, с остановившимся взглядом и всклокоченными на затылке волосами из-за подушки, на которой лежала его голова, он сидел, размышляя о детских страшилках. Смешно.