Ди Канио Паоло. Автобиография

Антонио, мой старший брат, был моим кумиром в детстве. Он старше меня на девять лет. Он всегда выглядел таким большим и сильным, не было ничего, что могло бы его остановить. Первые пять лет моей жизни мы делили с ним кровать в нашей квартире. Одним из моих ранних воспоминаний является то, когда я просыпался посреди ночи и ощущал его тело. Если мне было холодно, я часто прижимался к нему поближе, чтобы нагреться теплом его тела. Я знал, что здесь я в полной безопасности, что это было счастливейшим, уютнейшим местом в мире.

Вспоминая прошлое, я ощущал себя, пожалуй, слишком безопасно. Когда ты полностью спокоен, расслаблен, иногда ты позволяешь себе просто жить: в каждом смысле слова. Я чувствовал себя настолько довольным с ним, что порой, когда мне надо было идти в туалет, я просто не желал подниматься. Я бы лучше намочил свою кровать.

Уверен, это было какого–то рода психологическим явлением, вызванным сердечной теплотой и безопасностью, которые ощущал я рядом с Антонио. Надо бы спросить у Зигмунда Фрейда. Когда ты в безопаснейшем месте на свете, ты не желаешь покидать его, особенно если надо нащупывать путь в темной, холодной квартире, чтобы пройти в туалет.

Мочиться в постель, кстати, было для меня чем–то, что я делал, пока мне не стало десять или одиннадцать лет. Но странно то, что Антонио никогда не страдал со мной. Как будто, если он понимал меня, знал, что произошло.

Антонио был тем, кто пробудил во мне желание стать футболистом. Он был феноменальным талантом, гордостью Квартиккьоло, и выступал за юношеские команды «Лацио», точно как я девять лет спустя. Мне нравилось наблюдать за его игрой. У него были природное чутье, талант, творчество, видение — все составляющие, необходимые тебе, чтобы преуспеть как футболист. Все, кроме одного: у него не все в порядке было с головой. Его особенности характера часто были несносными для товарищей по команде и тренеров. Он всегда выражал свое мнение и зачастую с минимальной тактичностью. И когда становился раздраженным, он не тренировался так, как следовало бы. На него смотрели, как на неконтролируемую пушку, как на уникальный талант, испорченный непредсказуемым темпераментом.

Звучит знакомо? Позволю себе заметить, что я унаследовал некоторые качества Антонио. Но главное отличие состоит в том, что для меня тренировка и тяжелая работа всегда были клапаном, спускающим пар перед лицом неприятностей. Как и Антонио, я никогда не позволял себе молчать в стороне, никогда не боялся высказывать свое мнение. И я всегда платил по счетам. Но когда что–то шло не так, когда идти становилось тяжело, я просто погружался в свою работу с еще большим упорством. Всегда это было лучшим выходом для моей злости, идеальным стоком для моих эмоций. Я думаю, на длинной дистанции именно это позволило мне приходить в норму раз за разом. Каждая неудача делала меня только сильнее, потому что за этим следовали многие часы тяжелой, интенсивной работы.

Двое других моих братьев, Дино и Джулиано, старше меня на восемь и шесть лет соответственно. Мое отношение к ним было иным. Я любил их, конечно же, но никогда не боготворил. Я смотрел на них как на равных, что естественно приводило к многочисленным конфронтациям. Ничего серьезного, конечно, просто стандартные бытовые ситуации у подрастающих мальчишек, которые проводили целый день буквально один на другом в маленькой комнатушке.

Я был ребенком семьи, изнеженный и избалованный всеми, особенно мамой и Антонио. Когда я вспоминаю, как все складывалось, я понимаю, что был маленьким вредителем, в любом смысле этого слова. Я знал с раннего возраста, что мог избежать неприятностей почти в любой ситуации, и я злоупотреблял своим положением всякий раз, когда мог.

Я обожал заводить драки с Дино и Джулиано. Я мешал им, когда они играли в шашки или когда она смотрели телевидение. Ничего серьезного, лишь слегка раздражал: толкал их или теребил их волосы или мешал, как только мог. В идеальном случае мне удавалось натравить их друг на друга и затем наблюдать за их схваткой. Или же, что бывало намного чаще, они, рассерженные на меня, гонялись за мной по квартире. Когда такое случалось, я всегда бежал к Антонио, со слезами на глазах. Он становился на мою сторону, независимо от причины. Вместе мы могли загнать любого из братьев и побороть его. Как бы то ни было, Антонио был старше и сильнее. Я не особо горжусь этим, просто я был ребенком и, чтобы быть честным, было очень забавно наблюдать, как нарастала их ярость, а потом они прятались, как только я звал Антонио.

Удивительно все же складывается жизнь! Что делает тебя футболистом? У меня и моих братьев те же родители, наверняка те же гены. Я — профессиональный футболист, а Антонио мог им стать, вероятно, даже лучше, чем я. Дино хотелось таковым стать, но у него было мастерства столько же, сколько у манекена. Джулиано никогда даже не помышлял о футболе.