Ди Канио Паоло. Автобиография

За это они мстили мне, разрезая мои носки на мелкие кусочки или пряча в мои туфлях пауков. Это казалось им страшно веселым.

«Когда я найду того, кто это сделал, я положу ему в карман большую, злую, голодную крысу!» — орал я, в то время как они хохотали, как идиоты.

Раддок, Райт, Монкур, Хислоп: что бы я ни делал, этой шайке ненормальных все казалось ужасно веселым. Я притворялся, что обижен, но на самом деле считал, что это просто здорово.

В любом клубе найдется один–два парня, которые полностью не вписываются в коллектив по той или иной причине. Но в «Вест Хэме» таких не было. Я попал в настоящую, сплоченную команду во главе с Ианом Райтом, одной из самых выдающихся личностей в футболе.

Райт все делал с поразительным энтузиазмом. Как ребенок, он всегда искал каких–нибудь забав. Кроме того, он был отличным футболистом. Как–то он сказал, что жалеет, что не может сыграть со мной все девяносто минут. Услышать такое из его уст было для меня большим комплиментом.

Некоторые говорят, что он сумасшедший, больной на голову. Что ж, в мире, ставшим таким странным и неправильным, нормальными людьми, наверное, можно считать как раз таких, как я и Райт, которых называют безумными. Мы относимся к жизни так же серьезно, как остальные, но в отличие от них мы точно знаем, что по–настоящему важно: быть собой, открыто высказывать свое мнение, не бояться оказаться белой вороной.

А действительно ли мы сумасшедшие? Неужели нас можно считать таковыми лишь потому, что мы отстаиваем то, во что искренне верим? Неужели быть сумасшедшим означает не давать командовать тобой, даже если из–за этого у тебя могут возникнуть неприятности?

Если бы я просто соглашался делать все, о чем просили меня богатые и могущественные люди, я бы сегодня, пожалуй, до сих пор играл в «Ювентусе» или «Милане». Я бы мог выступать и за сборную Италии. И у меня, конечно, было бы больше денег, чем сейчас (не подумайте только, что я жалуюсь).

Но я ни о чем не жалею. Я делал то, что считал правильным в данный момент, и могу с уверенностью сказать, что рад тому, как сложилась моя судьба.

Единственное, о чем я жалею — мне так и не довелось сыграть за национальную команду Италии. Я выступал за сборную игроков до 21 года, но у меня ни разу не было шанса попасть в главную команду страны. Мне так хотелось сыграть хотя бы раз, получить хотя бы небольшой знак признания. Но, увы, ни один тренер не пригласил меня в сборную, хотя, как мне кажется, я этого вполне заслужил.

Я знаю: родись я в другой стране, любой другой стране, я бы играл за национальную команду. По иронии судьбы, я родился в единственной в мире стране, не ценящей таких игроков, как я.

Я националист и патриот. Я люблю Италию и не смог бы представлять какую–нибудь другую нацию. Но в то же время, когда я думаю о Шотландии, о теплоте и страсти шотландцев, я порой жалею, что не могу играть за сборную этой страны. Они ценили меня, понимали мой стиль игры, их не смущала и не вызывала у них подозрений моя любовь к футболу.

Я дебютировал в составе «Вест Хэма» 30-го января в выездном матче против «Уимблдона», спустя 126 день после эпизода с Элкоком. Реднапп выпустил меня на замену за 13 минут до конца поединка. Я снимал тренировочный костюм, когда услышал, как фанаты «Вест Хэма», находящиеся на гостевой трибуне, начали что–то громко скандировать.

Когда я понял что, то просто не поверил своим ушам: они распевали мое имя.

«Черт возьми, за что такая честь? — подумал я. — Ведь я еще ничего полезного не сделал, английская пресса последние четыре месяца смешивает меня с грязью, и тем не менее они уже скандируют мое имя. Это просто что–то невероятное!»

Матч завершился вничью 0:0, но болельщики были великолепны.

После финального свистка я поблагодарил их за поддержку, и они продолжили распевать мое имя. Это была просто фантастика!

Наверное, это потому что я сам когда–то был фанатом, и я все моментально понимаю, но мне кажется, что в Англии — лучшие болельщики в мире. В Италии большая часть людей болеет за крупные клубы. Вряд ли на матчи «Ноттингем Форест» или «Манчестер Сити», играющих в низших лигах, придет 30 000 зрителей. Дети вырастают, болея за тот клуб, который в данное время является сильнейшим. Сейчас это, возможно, «Ювентус», «Милан» или «Парма», а несколько лет назад это могли быть «Интер» или «Рома». Ваш отец может болеть за «Фиорентину», потому что когда он был ребенком в 50-х, она выиграла несколько титулов. Вы можете болеть за «Ювентус», поскольку он был на коне в 70-х. А вашему сыну может нравиться «Милан», потому что он хорошо играл в 1990-х. Все зависит от того, какая команда делала погоду, когда вы впервые познали радости футбола.

С другой стороны, в Англии это больше дело наследственности. Отцы берут с собой сыновей на стадион, и те становятся поклонниками той команды, за которую болеют их отцы. Вряд ли найдется много фанов «Вест Хэма», дети которых болеют за «Арсенал», и наоборот. Это похоже на передачу семейного бизнеса от отца сыну: так в прошлом сын мясника тоже становился мясником.