Дядя самых честных правил 3

Киж дёрнул головой, собираясь возразить. Но тут же почувствовал, как во мне просыпается Анубис. Не добрый Талант-шутник, не задорный весельчак-сожитель в моей груди, а бессердечный демон. Или нет, скорее, тот самый страшный египетский бог, чьё имя я ему случайно подарил. Медленно, громадным левиафаном из глубин океана, Анубис раздвигал слои эфира. Мне даже стало страшно от мощи, внезапно обнаруженной им.

Не говоря ни слова, Киж развернулся на каблуках и не оглядываясь пошел двинулся к карете.

— Константин Платонович, надо что-то делать! — сдавленно просипел Сумароков, ещё не ощутивший пробуждение моего Таланта. — Он приближается!

До светящегося мертвеца было шагов тридцать.

— Василий Петрович, уйдите подальше, чтобы вас не зацепило.

— Нет, нет, — он яростно замотал головой, — я никуда не уйду!

У меня не было времени и желания с ним спорить. Анубис приготовился к удару, и мне оставалось только направить силу.

В шагах пяти громыхнул выстрел. Кто-то из солдат не выдержал и пальнул в мертвеца. Пуля с громким шлепком ударила ходячего в грудь, но тот даже не пошатнулся, продолжая двигаться вперёд.

— Уберите солдат, мешают.

Я бросил Сумарокову приказ и стал медленно поднимать вытянутую руку. От плеча до ладони гудела басом приготовленная стрела эфира. А я словно натягивал невидимый лук, готовый спустить тетиву. В этот момент я чувствовал себя Одиссеем перед выстрелом через двенадцать колец. Если получится, загадал я сам себе, значит, и с эпидемией разберусь.

— Хррр!

Мертвец был уже в двадцати шагах и захрипел, глядя мне в глаза. Нет, это уже не человек, а чудовище, я точно это видел. Сумароков ошибался — ходячий целенаправленно шёл на баррикады, привлечённый теплом. Ему было холодно, и он жаждал отнять у живых это богатство.

— Всему своё время, и время всякой вещи под небом. — Слова сами появились на языке. — Время рождаться, и время умирать. Сейчас оно пришло к тебе.

Анубис раскрыл пасть и завыл, как собака на могиле. Пробирая холодом до самых костей и заставляя зажимать уши. Стрела эфира сорвалась с тетивы и полетела в цель, видимая даже взгляду обычных людей.

Время замедлилось. Раскалённая до белизны эфирная игла не спеша рассекала воздух, подбираясь к мертвецу. Десять шагов. Пять шагов. Три шага. Два. Один.

Грохот от столкновения эфирной стрелы и голубого сияния ударил по барабанным перепонкам. С елей у дороги рухнул снег, а деревянные ежи заслона отъехали на пару шагов. Обалдеть, бахнуло!

Белое пламя нашего с Анубисом волшебства сожрало синий призрачный свет и принялось за ходячего. Сожгло одежду. Распылило плоть. И сгрызло рассыпающийся скелет. На землю упал серый пепел, тут же смешавшийся со снегом.

Анубис в груди радостно затявкал, но слегка испуганно. Талант не рассчитал и влил слишком много силы. Таким ударом я легко мог спалить и десяток мертвецов.

— Константин Платонович, — моего локтя коснулся Сумароков, — а вы не думали пойти в армию? С эдакими способностями вам и до генерала можно дослужиться.

— Обойдусь.

Я поплотнее запахнул шубу — напряжение от сделанного усилия прошло, и меня бил лёгкий озноб.

— Василий Петрович, мне требуется передышка. Как насчёт ужина и горячего чая?

— Да-да, конечно, сейчас организуем. Я, знаете, тоже продрог, — он нервно хихикнул. — Не каждый день при мне такими проклятиями швыряются. Уж сколько живу, сколько по курганам лазил, а всё равно магия до печёнок пробирает.

* * *

Мы поужинали в каком-то трактире, где оказались единственными посетителями. Хозяин, обрадованный неожиданным гостям, расстарался и притащил нам кучу всякой снеди. Не помню, что я ел и пил тогда, — после магии Анубиса на меня напал лёгкий мандраж. Да, маловато я с Диего занимаюсь, маловато. Как вернусь, устрою тренировки с мощными заклятиями. А то никуда не годится, чуть напрягся и стал как выжатый лимон.

Ночевать вместе с Сумароковым я отказался. Какой-то купеческий дом, занятый неугомонным старичком, произвёл на меня тягостное впечатление. Такая атмосфера бывает там, где живёт не слишком дружная семья, где ссорятся, ругаются и нет настоящего домашнего уюта. Так что я вернулся в карету и устроился со всеми удобствами. Кижа я отправил на кордон, приказав разбудить, если появятся ещё ходячие мертвецы.

К счастью, ночь прошла спокойно, и я отлично выспался. Едва рассвело, ко мне постучался Сумароков и напросился на чай. Старичок крутил в руках чашку и кидал на меня долгие задумчивые взгляды.

— Василий Петрович, вы хотели со мной поговорить?

— Что? А, да, хотел.

— Так переходите к сути, чего тянуть.

— Вы видели, — он скривился, — мертвец дошёл аж до Меленок. Значит, в Касимове совсем плохо. Надо двигаться к источнику эпидемии, по пути заезжая во все деревни, чтобы не упустить заражённых. Вы готовы?

— Я же согласился, Василий Петрович. Не в моих правилах отменять обещание.

Сумароков вымученно улыбнулся и похлопал по руке.

— Спасибо, Константин Платонович. Простите, что усомнился. Вчера уже был у меня неприятный разговор: понадеялся на людей, а они…

Он махнул рукой и вздохнул.

— Одно расстройство.