Дядя самых честных правил 6

Пётр наклонил вперёд голову, гневно глядя на отца. Словно бык, собирающийся атаковать тореадора. Губы его сжались, а в глазах плескалось бешенство. Таким милейшего добряка Боброва я не видел никогда.

— Я женюсь в любом случае, с твоим разрешением или без.

— Против моей воли идёшь, гадёныш? — прошипел старший Бобров. — Мало я тебя розгами воспитывал в детстве, ой, мало. Надо было на конюшне вместе с крепостными пороть.

— Мне всё равно, — Пётр сжал кулаки, — я сделаю, как сказал.

— Щенок неблагодарный. Женишься — лишу наследства и выгоню из рода! Пшёл вон, червяк! — он обернулся ко мне и развёл руками. — Видите, Константин Платонович, о чём я и говорил. Никуда не годный человек. Сколько сил в него вложено, а всё без толку. Приходится действовать крайними мерами.

— А знаете, Данил Алексеевич, я поддержу вас.

Старший Бобров осклабился и с усмешкой посмотрел на Петра. Тот стоял бледный, не в силах подобрать слова, и переводил взгляд то на меня, то на отца.

— Нечего ему делать в вашей семье, — я обернулся к другу. — Пётр, предлагаю тебе перейти в мой род.

— Чт-т-т-то? — старший Бобров дёрнулся, будто его ударили.

— В самом деле, — теперь уже я улыбнулся, — что делать здесь? Насколько я вижу, тебя не жалуют и не ценят, считают мальчиком для битья. А мне ты друг и почти брат, всегда встававший рядом, даже в безнадёжных делах. Так что переходи в мой род. Станешь Бобровым-Урусовым, женишься и будешь жить счастливо. А родных станешь в гости приглашать, если захочешь. И никто никогда не будет грозить тебе поркой на конюшне.

— Согласен, — выдохнул Пётр, — готов расписаться кровью.

— Да как ты смеешь, мальчишка! — заорал на меня старший Бобров. — Выскочка! Безродный байстрюк! Морда нахальная! Я тебя прямо сейчас проучу!

Он вскочил и бросился в дальнюю часть комнаты. Сорвал со стены ружьё и судорожно начал заряжать.

— Костя!

— Пётр, иди в гостиную и забери Александру, мы уезжаем немедленно. А я закончу разговор с твоим отцом.

— Костя, только…

— Верь мне, Пётр, — я подмигнул ему, — всё будет хорошо.

Он кивнул, развернулся и быстрым шагом вышел из комнаты. А старший Бобров всё продолжал возиться с ружьём. Было видно, что с оружием он обращается скверно — порох просыпался на пол, а шомпол он держал, зажав в ладони, как палку. Я его не торопил: сидел, улыбался и ждал.

— В моём собственном доме, — зло прорычал старший Бобров, поднимая ружьё и прицеливаясь, — плюнуть мне в лицо! Бобровы не прощают такого оскорбления!

— Курок взведите, Данил Алексеевич.

Я не стал дожидаться, пока он справится с ружьём и выстрелит. Анубис давно требовал выхода, и я не стал сдерживать наш общий гнев.

Особняк вздрогнул, когда Анубис выпустил силу наружу. Ствол ружья окутала дымка, и сталь на глазах стала превращаться в ржавчину, осыпаясь на пол рыжими хлопьями. Порох на полке загорелся фиолетовым пламенем, выпуская удушливые клубы чёрного дыма. Старший Бобров вскрикнул и выпустил ружьё из рук.

* * *

Убивать я никого не собирался. Но вот наказать и поставить на место было необходимо. И так, чтобы даже мысли дурной в сторону меня и Петра никто подумать не смел.

Старший Бобров хотел броситься бежать, но не смог сделать и шагу. Неудобно, знаете ли, убегать, когда висишь в вершке над полом и впустую перебираешь ногами. Впрочем, он висел там не один. С ним воспарили кресла, столик, кофейник и упавшие чашки, а ружьё неспешно крутилось в воздухе прямо перед старшим Бобровым.

— Слушайте меня внимательно, Данил Алексеевич.

Я посмотрел ему прямо в глаза. Он бы и рад был отвернуться, но Анубис не давал ему даже пошевелить глазными яблоками.

— Вы несколько раз оскорбили мою ученицу и меня. Пытались опорочить моего друга, которому я многим обязан. Хотели цинично нажиться за мой счёт. Всего этого достаточно, чтобы я пристрелил вас на месте, даже не утруждая себя вызовом на дуэль. Но я не буду этого делать, чтобы ещё больше не расстраивать Петра.

По лицу старшего Боброва скользнуло облегчение.

— Но это не значит, Данил Алексеевич, что я вас простил. Хоть один намёк, что вы интригуете против моей семьи. Одно дурное слово обо мне, Александре или Петре, сказанное вслух. Вот такое вот маленькое известие, что вы хотите отомстить. Я вернусь и убью вас. Но не надейтесь, что смерть будет лёгкой. К вашему сведению, я некромант. Подниму вас из могилы и заставлю приносить себе тапочки. День за днём, тысячу лет. Это понятно?

Старший Бобров судорожно закивал и нечленораздельно забулькал.

— Вот и ладушки. А теперь разрешите откланяться, милостивый государь. Всего доброго и благодарю за гостеприимство.

Я встал и пошёл к выходу. Уже закрывая дверь, я услышал грохот рухнувших на пол мебели, посуды и самого хозяина поместья.

Глава 22

Нос

Едва я покинул библиотеку, как до меня донеслись крики и шум из гостиной.

— Убивают! — тонко верещал женский голос. — Да не стойте, его же убьют сейчас!

Бумс! Грохнуло что-то тяжёлое, а следом раздался звон бьющейся посуды. Бумс!

— Не трогайте Бориса! Он ни в чём не виноват!