Дядюшка Бо. Из Темноты. Часть первая

Я знаю его. Это голос отца. Как только я это поняла, так перед глазами возникло его лицо, только совсем непривычное для меня. Молодое, со следами веснушек на щеках, обрамлённое непослушными блестящими светлыми волосами, а по розовым губам у него то и дело пробегает улыбка.

– Это тебе… – тихо и смущённо ответил второй. – Мой брат сделал.

– Зачем? – снова спрашивает папин голос, в нём звучит лёгкое любопытство.

С ответом не торопятся, и я успеваю разглядеть их обоих. Они сидят прямо на земле, в густой траве рядом с большой трассой. Слышно, как трещат в этой траве цикады, а где-то далеко насвистывает соловей. Кругом тёплая летняя ночь, вверху – миллиарды звёзд, но двоих освещает придорожный фонарь, они сидят как раз под ним. Ошибки быть не может: это молодой Мэттью Дистурб, а рядом с ним Шери Патиенс. И какая же она красивая, какими большими и тёмными кажутся в тусклом свете её глаза!

Она передаёт что-то отцу и опять просит:

–Возьми это.

– Но зачем? – недоумевает он.

– Бери, – всё так же тихо, но серьёзно и настойчиво говорит она.

Мэтт послушно забирает маленькую чёрную шкатулку и поднимает крышку. Оттуда льётся музыка, он усмехается.

– Так что же это? – уточняет он.

– Это память, – спокойно объясняет она, делая вид, что не замечает насмешки, – у меня тоже такая есть.

– И зачем она?

– Чтобы помнить, конечно же, – несколько раздражённо говорит Шери. Как он не понимает таких элементарных вещей!

– Что помнить?

Пауза.

– Тебя.

Голос Шери сходит на нет, она обхватывает руками свои колени и утыкается в них лицом. Мэтт тоже молчит, смотрит то на неё, то на шкатулку у себя в руках и искренне недоумевает.

– Что ты…

– Просто я подумала: вдруг с кем-то из нас что-то случится, что мы долго не увидим друг друга, – быстро заговорила Шери, не глядя на него, – тогда будет хоть что-то напоминать…

И она снова смолкает. Мэтт нервно кусает губу, поправляет шляпу, но тут же придаёт себе беззаботный вид:

– Ха, забавно, да что плохого может случиться?

– Много чего, – ещё тише прежнего произносит Шери, всё ещё стараясь не смотреть на него.

Тяжёлая рука Мэтта тепло ложится ей на плечо.

– Ничего со мной не случится, – серьёзно уверяет он, – и с тобой тоже.

– Точно?

–Да.

Шери чувствует, как Мэтт легонько обнимает её за плечи, и ей действительно становится поспокойнее. Она вздыхает, закрывает глаза и склоняет к нему на плечо свою голову. «Ну, наконец-то она прекратила рыдать», – радостно вздыхает про себя Мэтт.

Будто наплыл серой дымкой туман, скрыв их от меня.

Теперь я слышу шаги. Звенящие, они приближаются.

Скрипнула дверь.

Из-за двери появляется красивая бледная женщина, одетая во всё чёрное. Она несмело приоткрывает дверь и заходит в дом. Мой дом. Женщина мельком оглядывается на пороге, чтобы ещё раз взглянуть на темноволосую девочку со старым велосипедом, на меня. По мере того, как Шери приближается к его комнате, минуя гостиную и кухню, это чувство всё усиливается, её сердце щемит так, что отдаёт совсем физической болью от сердца в левое плечо. Шери стучит в дверь.

– Открыто, – раздаётся из-за двери.

Шери переступает порог и молчит.

Мэтт, сидящий на своей кровати, даже не поднимает на неё взгляда. Так проходит несколько вечных секунд в молчании, потом Шери тихо произносит:

– Привет.

Мэтт резко поднимает голову. В полутёмной комнате ярко вспыхивают стальным отблеском его бесцветные глаза. Их взгляд чересчур прямо, резко, впивается в Шери.

– Ну и зачем ты здесь?

И это вместо приветствия!

– Я хотела… спросить… – начинает Шери, но не договаривает. Она смотрит на Мэтта и ей становится страшно. Он старый. Он выглядит потрёпанным и опустошённым, хоть ему ещё не так много лет.

– Ну?

– Как она? – мягко заглядывая ему в лицо, спрашивает Шери.

– Ничего, – скупо отвечает он. – Ушла.

– Она скоро будет совсем взрослой.

– И это ты хотела сказать? Разве мы не должны обсуждать это на собрании вечером, или зачем я туда иду? – нервно говорит Мэтт.

– Ты прав, но я хотела спросить именно тебя…

– Она остаётся человеком, и никогда ничего не узнает. Живёт, как живут все люди, никогда не беспокоясь о своём происхождении. Это всё, что я должен сказать?

– Это всё.

Тишина разверзается пропастью между ними.

– Я скучаю.

Мэтт вздрагивает и, проследив за взглядом Шери, поворачивает голову в сторону маленькой чёрной шкатулки, стоящей на полке.

– А я видел, что вампиры делают с людьми, которые осмелились жить рядом с ними… Извини, не могу позволить себе такой роскоши.

Шери вся сжимается под его пристальным взглядом. Ей хочется уйти, убежать, раствориться, провалиться под землю. Но ноги твёрдо стоят на полу. Комната начинает кружиться, а на глазах выступают слёзы.

– Я бы никогда не допустила этого… – только и может прошептать Шери. Она знает, что ей никогда не объяснить этого ему.

– Ещё бы, – с усмешкой говорит Мэтт.

– Всё не так, как ты думаешь.

– Я видел достаточно.