«Диагноз — маниакально-депрессивный психоз»

— Во внешней политике Россия, как всегда, лицемерна и антизападна, ее отношение к США совсем не искреннее. На месте президента Буша я не стала бы деньги тратить на Владимира Путина, потому что чем сейчас Россия занимается, это, по сути дела, натравливание Европы на США, правда, делается это исподтишка, плюс сознательное разжигание антиамериканских настроений в стране. Повредить, правда, США, учитывая соотношение сил, Россия сегодня не может, но никакой любви к американским ценностям, к Америке она не испытывает. Те, кто сейчас у власти, включая президента Путина, до поры до времени, вынуждены это скрывать, они просто ненавидят Соединенные Штаты и свободу, на которой те стоят. Просто для России сейчас время, когда она не может больше размахивать ядерными боеголовками и, учитывая ее экономический потенциал, не может больше насиловать, она примазывается. Конечно, в «восьмерке» ей совершенно не место, давно пора ее оттуда вышвырнуть: никто ни в чем не раскаивается, руки даже не моют, когда являются на заседания «восьмерки», они и так в крови независимого бизнеса. Не следует забывать, что в России реакция началась с того, что стали закрывать телевизионные каналы, т. е. просто-напросто за один-полтора года полностью уничтожили независимые электронные СМИ. Они уже все перестроены, экран у нас вспыхивает уже в «нужном» направлении, «Эхо Москвы» только осталось.

— Добавлю ко всему этому списку. Даже до США ручки дотягиваются. Проявляется это в том, что некоторые независимые (а может быть и зависимые — кто знает?), русскоязычные издания боятся публиковать критический материал о России. Есть уже и исследование на эту тему

(В. Крыловский. Эффект лавины. «РГ», № 1 2004). На неугодные интернет-сайты, которые невозможно прикрыть, подавить, находящиеся вне России, равно как и нежелательным авторам, засылаются компьютерные вирусы

(Н. Журавлев. Письмо в редакцию «РГ», № 1 2004)и подмётные письма с гэбэшными «никами» — чтобы парализовать работу, запугать, заткнуть рот. Но «видит око, да зуб неймёт». Именно поэтому экстерриториальный интернет, если находится в честных руках, здорово помогает делу.

И вопрос: можно ли рассматривать существующую эмиграцию как одну из составляющих российского общества? Какова ее роль и Ваше к ней отношение? Говоря об эмиграции, я имею в виду, в первую очередь, эмиграцию национальную, религиозную, политическую, тех, кого выметали из России, и тех, которые бежали сами.

— Сейчас, после прихода Путина к власти, когда началась реставрация, и когда стало очевидно, что она происходит по воле большинства народа (хотя в программе «Демократического Союза» и есть пункт об отказе от эмиграции по морально-политическим соображениям), вобщем-то трудно осуждать людей, которые бегут с этой проклятой территории для того, чтобы хотя бы их дети могли иметь человеческую жизнь.

С девятнадцати лет я начала борьбу за свободу страны, и вот вижу к чему привели все усилия. Мне трудно осуждать людей за то, что они не хотят носить воду в решете и толочь ее в ступе. Хотя я буду продолжать это делать до самого конца, я уже не чувствую себя вправе призывать не покидать Россию и ее спасать. Потому что совершенно ясно, что она не хочет быть спасенной, и она изо всех сил хочет пойти на дно.

К сожалению, эмиграция во многом является сколом с существующего больного российского общества. Мне недавно позвонили из Праги совершенно шокированные коллеги-журналисты и сказали, что у них большинство тех, кто сохранил российское гражданство, проголосовали в посольстве за «Родину» и «Единую Россию»…