Диалектический материализм

Механика встала на правильный путь, говоря не только о взаимных столкновениях, нажимах и т. п. частиц, но также и о процессах трения, притяжения, отталкивания в каждой из последних, но эта область разработана химией. Науки все время превращаются одна в другую, сливаются, дифференцируются.

Химия уже поглощена физикой, в чем мы лично видим торжество механики, поднявшейся до физики. Объяснять мир физически — это значит объяснять его с точки зрения механики, переросшей себя и вынужденной стать физикой.

Могут, конечно, сказать, что мы тем самым отвергаем механику, существующую в виде самостоятельной науки.

Нет, ее мы не отвергаем, но считаем то, что ныне носит название механики, механикой в узком смысле слова, механикой тяжести, трения, сцепления и т. п. тел, от самодвижения которых она отвлекается, считая его однако существующим.

Свести вещь или процесс к физическим процессам означает объяснить эту вещь во всех ее проявлениях движением последних известных нам самодвижущихся частиц

, из которых она состоит. (Сарабьянов, В защиту философии марксизма, стр. 153 — 154, Гиз, 1929 г. — Подчеркнуто составителями, кроме последней фразы.)

Критика теории «сведения» Энгельсом

Простое и составное. Категории, которые тоже теряют свой смысл уже в органической природе, и неприменимы здесь. Ни механическое сложение костей, крови, хрящей, мускулов, тканей и т. д., ни химическое — элементов не составляет еще животного (Hegel. Enz., I, стр. 256). Организм не является ни простым, ни

составным, как бы он ни был сложен. (Энгельс, Диалектика природы, стр. 10, изд. 3-е, 1930 г.)

* * *

Механическое движение. У естествоиспытателей движение всегда понимается, как = механическому движению, перемещению. Это перешло по наследству из дохимического XVIII столетия и сильно затрудняет ясное понимание вещей. Движение, в применении к материи, — это изменение вообще. Из этого же недоразумения вытекает яростное стремление свести все к механическому движению, — уже Грове «сильно склонен думать, что прочие свойства материи являются видами движения и в конце концов будут сведены к ним» (стр. 16), чем смазывается специфический характер прочих форм движения. Этим не отрицается вовсе, что каждая из высших форм движения связана всегда необходимым образом с реальным механическим (внешним или молекулярным) движением, подобно тому, как высшие формы движения производят одновременно и другие виды движения, химическое действие невозможно без изменения температуры и электричества, органическая жизнь невозможна без механических, молекулярных, химических, термических, электрических и т. д. изменений. Но наличие этих побочных форм не исчерпывает существа главной формы в каждом случае. Мы, несомненно, «сведем» когда-нибудь экспериментальным образом мышление к молекулярным и химическим движениям в мозгу; но исчерпывается ли этим сущность мышления? (Энгельс, Диалектика природы, стр. 18, изд. 3-е, 1930 г.

)

Механисты подменяют материалистическую диалектику теорией равновесия

Маркс и Энгельс освобождали диалектику от ее мистической шелухи в действии, т. е. материалистически применяя диалектический метод при исследовании различных областей природы и общества. Речь идет теперь о теоретическо-систематическом изложении этого метода и его такого же теоретическо-систематического обоснования. Это и дается теорией равновесия.

Теория равновесия имеет кроме того еще один немаловажный аргумент за себя: она освобождает мировоззрение от телеологического

привкуса, неизбежно связанного с гегелевской формулировкой, которая покоится на саморазвитии «духа». Вместо эволюции (развития), и только эволюции, она позволяет видеть также случаи разрушения материальных форм. Тем самым она является и более общей и очищенной от идеалистических элементов формулировкой законов движущихся материальных систем. (Бухарин, ТИМ, стр. 362, Гиз, 1929. Подробнее о «теории равновесия» см. «Тема третья». — Составители.)

Ленин и Сталин об извращениях Бухарина в вопросах философии