Читаем Диалектический материализм полностью

Однако это и другие положения не означали материалистического понимания общественной жизни, ибо в конечном счёте, по убеждению Чернышевского, "знание - основная сила, которой подчинены и политика, и промышленность, и всё остальное в человеческой жизни" [11]. Высоко оценивая роль науки, Чернышевский ошибался, считая, что "основная сила прогресса - наука, успехи прогресса соразмерны степени совершенства и степени распространенности знаний" [12].

Характерной особенностью революционно-демократической материалистической философии в России является враждебность не только крепостничеству, но и буржуазному строю. Отсюда вытекал утопический социализм русских революционных демократов. В отличие от западноевропейских утопических социалистов классики русской философии отрицали мирный реформистский путь к социализму, признавая необходимость революционного уничтожения эксплуатации. Однако русские революционные демократы не видели реального исторического пути уничтожения капитализма, пути, идущего через освободительную борьбу пролетариата и пролетарскую революцию. Они не выделяли пролетариат из массы трудящихся, "простолюдинов" и ожидали революционной, социалистической инициативы прежде всего от крестьянства. Такого рода воззрения, естественно, не могли стать идейным знаменем освободительной борьбы пролетариата, философской теорией, ведущей трудящихся к действительному уничтожению всякого угнетения и всякой эксплуатации человека человеком.

Революционно-демократические материалистические идеи разрабатывались под влиянием передовых русских мыслителей и в других странах Европы, например, в Болгарии (Христо Ботев), в Сербии (С. Маркович).

КЛАССОВЫЕ И ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОРНИ ИДЕАЛИЗМА. Идеализм как определённая форма общественного сознания существует не вечно, он порождён развитием классового общества.

В. И. Ленин неоднократно указывал им то, что в конечном счёте идеализм представляет собой утончённую поповщину, наукообразное изложение религиозных воззрений. Отсюда ясно, что социальная роль идеализма аналогична социальной роли религии. Религия является идеологическим орудием господствующих эксплуататорских классов; религия помогает этим классам держать в подчинении трудящиеся массы; религия отражает порабощение трудящихся масс, их тяжёлое угнетённое положение. Идеализм, как и религия, набрасывает покрывало на существующее в эксплуататорском обществе положение вещей, но в отличие от религии он проповедует примирение с эксплуататорскими порядками не прямо и непосредственно, а в завуалированной, утончённой форме. Так, например, идеалисты внушают массам, что изменение, улучшение их материального положения не осуществимо материальными, революционными средствами: необходимо-де нравственное самоусовершенствование, изменение сознания, а не самой действительности. Как указывал Маркс, идеалисты подменяют изменение действительности изменением одного лишь сознания, проповедуя примирение с реакционными порядками путём иного их истолкования.

Характерной особенностью идеализма является то, что этот пустоцвет растёт, как отмечает Ленин, на живом дереве развивающегося человеческого познания. В этой связи встаёт вопрос о гносеологических (теоретико-познавательных) корнях идеализма, т. е. об его отношении к процессу познания.

Ленин указывал, что всякая абстракция, поскольку она непосредственно не связана с объектом чувственного восприятия, представляет собой отлёт мысли от действительности, который при определённых социальных условиях может превратиться в разрыв между абстрактной мыслью и конкретной действительностью. "Познание человека, - говорил В. И. Ленин, - не есть... прямая линия, а кривая линия, бесконечно приближающаяся к ряду кругов, к спирали. Любой отрывок, обломок, кусочек этой кривой линии может быть превращен (односторонне превращен) в самостоятельную, целую, прямую линию, которая (если за деревьями не видеть леса) ведет тогда в болото, в поповщину..." [13].

Это положение В. И. Ленина указывает, что идеализм в противоположность материализму выражает не основное содержание познания, а кусочек его, притом неверно истолкованный, превращённый в целое, в главное, определяющее. Идеалистическая философия означат "одностороннее, преувеличенное... развитие (раздувание, распухание) одной из черточек, сторон, граней познания в абсолют, оторванный от материи, от природы, обожествленный" [14]. Так, например, Платон оторвав понятия, отражающие общие признаки предметов (дом, дерево, человек и т. д.), от самих предметов, т. е. от реально существующих домов, деревьев, людей, и вообразил на этом основании, что понятие дерева предшествует реальному существованию деревьев и находится не в человеческой голове, а где-то вне окружающего мира, в потустороннем царстве вечных идей. "Прямолинейность и односторонность, деревянность и окостенелость, субъективизм и субъективная слепота voila гносеологические корни идеализма" [15].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агнец Божий
Агнец Божий

Личность Иисуса Христа на протяжении многих веков привлекала к себе внимание не только обычных людей, к ней обращались писатели, художники, поэты, философы, историки едва ли не всех стран и народов. Поэтому вполне понятно, что и литовский религиозный философ Антанас Мацейна (1908-1987) не мог обойти вниманием Того, Который, по словам самого философа, стоял в центре всей его жизни.Предлагаемая книга Мацейны «Агнец Божий» (1966) посвящена христологии Восточной Церкви. И как представляется, уже само это обращение католического философа именно к христологии Восточной Церкви, должно вызвать интерес у пытливого читателя.«Агнец Божий» – третья книга теологической трилогии А. Мацейны. Впервые она была опубликована в 1966 году в Америке (Putnam). Первая книга трилогии – «Гимн солнца» (1954) посвящена жизни св. Франциска, вторая – «Великая Помощница» (1958) – жизни Богородицы – Пречистой Деве Марии.

Антанас Мацейна

Философия / Образование и наука
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука