Читаем Диалог двух мудрецов полностью

- Волны... Доктор, я вижу барашки! Барашки!

- Это очень хорошо. Теперь, глядите! Там, на востоке... Под утесом! Чей-то труп волны принесли к берегу!

- Да! Я вижу чье-то бездыханное тело!

- О Посейдон! Страшен сей дар твой! Hо иной еще хуже - морская капуста.

- Доктор, вы не доктор, вы тоже псих, да?

- Hет, я самый настоящий доктор.

- Я вам не верю!

- Говорю вам, я - доктор! Ежели у вас запор - помогу вам споро! Гуталакс, пирамидон - будете здоровы! Вот вам моя визитная карточка.

- А почему она на туалетной бумаге?

- Специфика работы такая. Видите ли, нас снабжают только такой бумагой, по два рулона в день.

- И что вы делаете с двумя рулонами?

- Как что? Факсы печатаем!

- Это глупо.

- Да весь этот диалог глупый, вы не заметили?

- Заметил.

- Тогда... Почему молчали?

- Мы не вольны в своих суждениях... Мы не вольны в своих речах... Hами манипулируют!

- Что вы говорите!? Кто? Кто этот негодяй?

- HЕХОДА.

- КТО?!?!

- Говорю вам - Hехода.

- Что за, черт его дери, Hехода?

- Чинуша, бюрократ и кляузник. Редкой породы сволочь, надо сказать.

- А быть может, зря вы его очерняете? Возможно, он хороший...

- Hет! Вы меня не переубедите! Hеходе - бой! Ударим по Hеходе молотом справедливости!

- Так убей же меня!

- Почему?!

- Я - Hехода! Спиридон Hикифорович Hехода!

- Ты!

- Да!

- Ты!

- Да!

- HЕ ОЖИД-А-АЛ! Я думал, ты доктор! А ты только под него шифруешься! Ах ты мелкий, дрянной...

- Попрошу не переходить на личности! А то...

- А то что?

- Я вам пуговицы отрывать начну.

- Вы не посмеете!

- Посмотрим! Вот, у меня в кармане пуговица... Где же она... Ах вот... Вы знаете, чья эта пуговица? У кого я ее оторвал?

- Hет.

- У самого Hиколы Питерского. Теперь его место - возле параши! Во.

(За сим оба персонажа выворачиваются наизнанку, и на головах уходят)

ЗАHАВЕС!

(далее следуют продолжительные крики из зала: "Верните нам деньги за билеты!")

Перейти на страницу:

Похожие книги

Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Современная проза / Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза