Диалоги, которых не было

– Служу России, товарищ генерал! Но я-то рассчитывал, что преступники получат по заслугам. А тут… даже и не знаю, как назвать.

– Егор! Ты не заводись. Спокойно обдумай ситуацию. Помимо Уголовного кодекса есть ведь и другие нормативные акты, их мы тоже обязаны придерживаться. Ну вот, скажем, кодекс о семье. Семья, как тебе известно, – это становой хребет любого государства. И наша с тобой главная обязанность… Ну ты и сам всё понимаешь, – генерал недовольно сморщился, искоса поглядел на портрет, висевший за его спиной, и сказал: – Ладно уж, иди работай. А главным фигурантом сделай Тюлькина. Всё понял?

– Понял, товарищ генерал! – еле выдавил из себя Егор.

Время было уже позднее. Засиживаться на работе не имело смысла. Поэтому Викулов отправился в ресторан – не для того, чтобы горе утопить в вине, но хотя бы душу немного отвести и снять накопившееся напряжение.

После третьей рюмки коньяка в его голове зародилась некая мысль. Поначалу она слабо была выражена. Такое впечатление, что на секунду отвлечёшься, и её уж не поймать, останется лишь смутный намёк и недоказанные подозрения. Мысль словно бы изворачивалась, ускользала. Но вот прошло ещё несколько минут. Викулов всё это время сидел, глядя в одну точку, и вдруг повезло – мысль полностью сформировалась:

– Господи! – мысленно воскликнул Викулов. – Неужто всё было затеяно только для того, чтобы вернуть загулявшего муженька в семью? Нет, не могу в это поверить. Это же сколько сил угробили! Сколько обысков, допросов, очных ставок! Вместо того, чтобы ловить злодеев и убийц, пришлось участвовать в семейных передрягах. Вот ведь дела! Господи, ну разве нельзя было этого Федюкина попугать как-нибудь иначе?

И Господь отвечал Викулову:

– Да как же его напугаешь при такой охране? Моим архангелам против этого спецназа не устоять. Был бы какой-нибудь лейтенант или даже полковник… А тут вся надежда только на тебя.

– И всё равно не в состоянии понять. Весь аппарат Следственного комитета поставили на уши ради спокойствия одной семьи. Да пусть бы он гулял себе на стороне, ну чтобы от этого в природе изменилось? Можно подумать, что в июле выпал снег или разрушилась Асуанская плотина.

– Я вижу, что ты не вполне осознаёшь политический момент. В мире испокон веков борются силы добра и зла. Тут всё построено на принципе сдержек и противовесов. Так вот, есть такие семьи, на которых всё и держится. Если они распадутся – тогда не миновать большой беды!

– Я вроде бы слыхал, что мир стоит на трёх китах…

– Вот-вот! Это они самые и есть.

– Может, назовёте и фамилии?

Господь почему-то замолчал, так и оставив собеседника в неведении. То ли и сам не знал, то ли чего-то опасался. Скорее всего, так – ведь если рухнет мир, тогда и Господь может оказаться не у дел.

Тем временем официант, озабоченный тем, что клиент пьёт, не закусывая, не выдержал и подошёл к столику:

– Извините, может быть, вам что-нибудь из горячего подать?

– Что? – пробормотал занятый своими мыслями Викулов. – Ах да… Кита!

– К сожалению, китов в ассортименте нет. Но есть фаршированная щука, – предложил официант.

Викулов поднял на него глаза, с какой-то ехидцей ухмыльнулся и сказал:

– Какая теперь из меня щука? Не те нынче времена.

Обиженный этой странной шуткой официант отошёл и больше уже не приставал к клиенту.

Прошло несколько лет. За это время Егор раскрыл немало сложных дел, но вот с министром экономики вышла незадача. Дело это так и осталось для него загадкой – то ли министр взятку вымогал, то ли его подставили. Нечто подобное было и в деле Аркадия Федюкина – то ли сам всё организовал, то ли Василиса расстаралась, а Федюкин только проморгал, проявил халатность, став жертвой умелых махинаторов. Тут вот что удивляет – Федюкину пришлось расстаться с должностью, министр экономики получил по полной, а множество других высокопоставленных ворюг как бы совсем не при делах. И сколько ещё таких «белых и пушистых», которых он с удовольствием отправил бы на нары!

Егору вдруг захотелось продолжить тот странный разговор, когда после развала дела Василисы и Федюкина сидел в ресторане и старался влить в себя бутылку коньяка:

– Господи! Да сколько ещё можно это безобразие терпеть?!

– Так ведь законов ваших они вроде бы не нарушают, – отвечал Господь.

– Законы-то дырявые. При желании всегда можно отыскать лазейку.

– То-то и оно.

– Ну а моральные заповеди? Это же по твоей части, Господи!

– Да брось! Кто их нынче соблюдает?

– Неужто и ты не в силах что-то предпринять?

– Увы! Руки у меня связаны.

Вот те раз! Если даже Господь пасует перед «жирными котами», так что может предпринять какой-то следователь, пусть даже по особо важным делам?

– Это кто же так постарался, Господи?

– Да апостол Пётр! Чтобы ни дна ему, ни покрышки.

– Вот уж никак не ожидал!

– Он у меня первый заместитель, как раз ведает отпущением грехов. Что с ним поделаешь, раздаёт индульгенции налево и направо.

– Как же терпишь у себя такое?

– Уж очень не хочется с ним конфликтовать. Чего только не сделаешь ради сохранения единства!

– Похоже, у вас на небе то же самое, что на Земле.