Диалоги с шахматным Нострадамусом

Играть в теннис, плавать или блицевать по вечерам со старым другом можно до глубокой старости. Жизнь профессионального спортсмена коротка. Век шахматиста по сравнению с веком пловца, гимнаста или футболиста несколько длиннее. Но хотя в шахматах процесс старения и происходит не так интенсивно, как в других видах спорта, он не менее болезнен, и профессия шахматиста, требующая огромного запаса нервной энергии, расход которой начинается уже в юном возраста, короче любой «нормальной» профессии. И зачастую бывает очень непросто увидеть себя со стороны и отнестись к этому с такой самоиронией, как это сделал Хейн Доннер.

Х. Доннер. Жеребьевка

Только во время жеребьевки Хоговен-турнира в отеле «Кенемердюин» шахматист замечает, что едва начавшийся год постарел уже на целую неделю и снова начинается традиционная шахматная ярмарка. Место игры расположено в этом году еще дальше, чем обычно; турнир перенесен из Бевер-вейка в Вейк-ан-Зее, куда не так-то просто добраться, особенно в плохую погоду. Поэтому почти все участники остаются в гостинице в Вейк-ан-Зее, за исключением редких закоренелых упрямцев, которые после каждого тура возвращаются в матерь всех городов —Амстердам.

Погода вчера выдалась прекрасная, и участники, прибывшие со всех концов мира, при входе в турнирный зал были удостоены самых теплых привет -ствий местной молодежи. Радостные возгласы типа: «Смотрите, кого я вижу!», «А кто этот ненормальный Ь> и даже « Черт бы меня побрал, да это же русские!» — прямо висели в воздухе. Каждый наш шаг будет теперь всячески обсуждаться в течение двух недель населением городка.

Когда все оказались в турнирном зале, порядок был снова восстановлен, и мы получили возможность поприветствовать друг друга и обменяться короткими репликами на различных языках, как и водится на открытии международных турниров.

Организаторы потрудились на славу, всё было в полном порядке, не была забыта и пишущая братия: пресс-центр оборудован отлично. Ничего, заслуживающего внимания, не могу, однако, сообщить читателям газеты, но начиная с сегодняшнего дня всё будет по-другому.

С речами к участникам обратились три официальных лица. Наверное, я старею, но мне показалось, что директора «Хоговена» и руководители федерации шахмат говорят по-английски и по-немецки лучше, чем это было раньше. Такое впечатление, что они теперь стараются даже избегать чудовищных штампов в своих выступлениях. Господин Баккер, член совета директоров «Хоговена», еще раз подчеркнул, что любительский спорт — это то, к чему мы все должны стремиться. Очень верно, господин Баккер! Браво! Браво!

Господин Дрехслер, член исполкома федерации, рассказал о планах на будущий год и констатировал, что в Голландии проводится больше шахматных соревнований, чем в любой другой стране мира. Естественно, он не избежал критики в адрес Спортивного союза, до сих пор не признавшего прав шахматистов. Представители федераций шашек и бриджа, тоже присутствовавшие на открытии, согласно кивали головами. К счастью, всё это длилось не очень долго, и вскоре мы перешли к тому, ради чего и собрались здесь: жеребьевке.

В алфавитном порядке выходили герои грядущих баталий на сиену, чтобы вытянуть жребий. Раньше случалось, что эта процедура сопровождалась целым спектаклем. Помню, как однажды с защитным шлемом на голове я тянул жребий, находясь в кабинке башенного крана, к полному удовольствию публики в зале.

Но на этот раз всё было серьезней и скромнее: мы должны были только выбрать один из кубиков и вручить его бургомистру с тяжелой цепью на шее; он переворачивал кубик и нашептывал номер главному судье турнира. Последний уже оглашал его громогласно на всех известных ему языках.

Итак:

Бенко. Американец венгерского происхождения, еще семь лет тому назад участник кандидатского турнира на первенство мира, хотя и не игравший там особой роли. Вытащил, к всеобщему веселью, первый номер.

Ботвинник. На протяжении 15 лет (1948—1963) великий чемпион чемпионов. Он всё еще имеет репутацию одного из сильнейших в мире, хотя уже приближается к шестидесяти. Играет только один турнир в год. В 1967-м — Пальма-де-Мальорка и Монако в 1968-м. В обоих Ботвинник был вторым после Ларсена. Страницы этого журнала не хватило бы для пере-числения.всех его успехов. Обладает огромным авторитетом в шахматном мире, и все боятся его безжалостных суждений. По какой-то причине имеет слабость к нашей стране, являясь президентом общества СССР — Нидерланды. Получил номер тринадцать.

Доннер. Голландский гроссмейстер. Трудно сказать о нем что-нибудь хорошее. Вытащил номер шесть.

Геллер. Незаурядный гроссмейстер из Советского Союза, где считается одним из самых сильных. Более десяти лет кандидат на первенство мира. Номер два.

Кавалек. Только что ставший эмигрантом чешский гроссмейстер. Уже несколько лет принимает участие в международных турнирах, но только в прошлом году совершил очевидный прогресс. Вытащил номер четырнадцать.

Керес. Тот, кто никогда не слышал имени Пауля Кереса, не должен читать этого отчета. Номер одиннадцать.