Диана. Жизнь, любовь, судьба

Клайв Джеймс всегда был поклонником Чарльза, но даже он не устоял перед шармом Дианы. «До встречи с ней я считал, что она умелая интриганка… При любой провокации она выходила из себя, а когда давление на нее усиливалось, то впадала в ярость, – вспоминал он. – Но, даже имея такое нелицеприятное мнение о принцессе, я был абсолютно очарован. Все, что я узнал от нее самой – особенно рассказы о ее промахах и ошибках, – только увеличивало мою симпатию…»[429] Джеймс прощал ей даже откровенную ложь: в свое время она заявила, что не имеет никакого отношения к книге Мортона. «„Лишь когда друзья договорились с ним о книге, мне пришлось помочь“, – сказала она, глядя мне в глаза. Мне оставалось только удивляться, насколько убедительна она может быть, даже сообщая заведомую неправду»[430].

Еще одним другом и доверенным лицом Дианы был Дэвид Патнем. Именно он организовал ей встречу с медиамагнатами в 1994 году. Вместе с Патриком Джефсоном он посоветовал ей создать Фонд принцессы Уэльской для финансирования благотворительной деятельности. (Позже она отказалась от этой идеи, по-видимому, по совету Колина Пауэлла – чтобы ее фонд не противопоставляли любимому детищу Чарльза, Фонду принца.)

«Она мгновенно втягивала вас в свою жизнь, – говорит один из ее друзей. – Диана делилась с друзьями малейшими подробностями своей жизни, полагая, что человек никогда ее не предаст. Вы становились членом ее тайного общества»[431]. О своей личной жизни Диана могла говорить более чем откровенно, раскрывая собеседнику «порой… самые мучительные детали».

Диана обожала кино и сравнивала себя с некоторыми кинозвездами, в частности с Мэрилин Монро. «Она любила Мэрилин Монро, очень любила, – вспоминала подруга принцессы. – Мне прислали из Америки потрясающий документальный фильм о жизни кинодивы. Прежде чем отправить биографическую ленту Диане, я решила посмотреть ее сама. И не стала посылать. Решила, что Диане видеть этого не следует. Я понимала, что Диана – человек очень хрупкий и уязвимый. Ей было бы слишком тяжело увидеть человека, которым она восхищалась, в совершенно ином свете… Уверена, что у Дианы были суицидальные наклонности. Но люди, с которыми я об этом говорила, считали, что она слишком эгоистична и никогда не сможет покончить жизнь самоубийством – кроме того, у нее же дети…»[432]

Интересно, что Диана умерла в том же возрасте, что и Монро. (Ходили слухи, что Чарльз, который лучше всех знал о ее безрассудстве и храбрости, говаривал, что она или убьет себя, или окончит жизнь в инвалидном кресле.) Тема смерти не раз возникала в разговорах Дианы. Оглядываясь назад (а эти беседы имели место спустя восемь лет после смерти Дианы), Клайв Джеймс писал: «Я был убежден… что она покончила бы с собой»[433].

17. Изгнание из рая

В результате событий последних недель… общественность начала по-другому воспринимать принцессу. Она предстала хищницей, которая охотится на мужчин, принадлежащих другим женщинам.

Mail on Sunday, 20.08.1995[434]

В начале 1995 года Диана составила документ, который секретарь принцессы назвал «ее собственным, глубоко личным манифестом». Она хотела, чтобы люди узнали ее «настоящую», какова она есть на самом деле, и намеревалась использовать свои «интерес и способности к целительству» в решении сложных мировых проблем, вносить свой вклад в жизнь всего мира и отдельных стран[435]

. Главную цель она видела в том, чтобы «бороться с силами, которые стремятся удушить ее».

В этом году Диана совершила не больше десяти зарубежных поездок. Джефсон сожалел о том, что эти по-настоящему успешные визиты, которые в гораздо большей степени способствовали улучшению имиджа Британии за рубежом, чем длительные торговые переговоры и деловые инициативы, Букингемский дворец и Министерство иностранных дел воспринимали с подозрением. «По-моему, все боятся принцессы Уэльской», – заявил в то время один из членов королевской семьи[436].

Диана была дружна с министром иностранных дел Дугласом Хердом. Он относился к ней «с отцовским интересом», но в этом году его сменил Малькольм Рифкинд. Красота, обаяние и слава Дианы не могли покорить только бюрократов, этих «серых людей». Все остальные встречали Диану с восторгом – куда бы она ни приехала. «Мне приходилось постоянно бороться с чиновниками Букингемского дворца и Министерства иностранных дел, которые строго следовали пожеланию королевы, чтобы Диана не представляла ее за рубежом, – писал Джефсон. – Но президенты, короли и даже император Японии – все хотели встретиться с принцессой Уэльской, когда она оказывалась в их странах»[437].