Диана. Жизнь, любовь, судьба

Самой печальной потерей стал Оливер Эверетт, который был личным секретарем и помощником принцессы со дня ее свадьбы. Обаятельный, прекрасно образованный, отличный игрок в поло, Эверетт отказался от перспективной карьеры дипломата, откликнувшись на просьбу принца «присмотреть за Дианой». Сначала они отлично ладили: шутили, болтали – Диана предпочитала приятельские отношения с помощниками. Но, как всегда неожиданно, она за что-то на него обиделась, потребовала, чтобы Чарльз его уволил, что тот и сделал в конце 1983 года. Весь персонал и королевская семья считали, что с Эвереттом обошлись несправедливо; в порядке компенсации за моральный ущерб ему предложили весьма достойный пост управляющего Королевской библиотекой в Виндзоре.

Увольнение Эдварда Одена и Майкла Колборна тоже приписали Диане, что несправедливо и не соответствует истине. Оден, прекрасный адвокат, остроумный и энергичный человек, прекрасно ладил с Дианой, хотя они были совершенно непохожи.

Когда готовился визит в Австралию, он был шокирован ее невежеством – выяснилось, что будущая королева Англии не знает названия австралийской столицы[183]

. Оден обиделся, когда после рождения Уильяма ему предложили отменить утренние встречи с Чарльзом: Диана настояла, чтобы принц это время проводил с сыном. До появления Дианы такое просто невозможно было представить.

Но уйти Одену предложил принц, а не принцесса. Одену нравилось, с какой тщательностью Диана занималась бумажной работой – принцу подобная аккуратность была совершенно несвойственна. Один из его помощников вспоминал: «Принц был очень неаккуратен с документами, но во всех промахах обвинял своих сотрудников. В таких случаях он воздевал руки к небу и восклицал: „Ох уж этот секретариат!“»

Эдварда Одена воспитывал отец, личный секретарь королевы, который считал абсолютно неприемлемым подобное ведение дел. Еще больше Одену не нравилось, что принц прислушивался к советам того, кто высказался последним, пренебрегая его мнением, и совершал поступки, о которых личный секретарь и понятия не имел до тех пор, пока не оказывалось слишком поздно. Последней каплей, переполнившей чашу терпения Одена, стало пресловутое выступление принца 30 мая 1984 года во дворце Хэмптон-Корт на ужине в честь стопятидесятилетия Королевского института британской архитектуры.

В тот день принц сравнил новый дизайн крыла Национальной галереи на Трафальгарской площади с «чудовищным гнойником на лице близкого и элегантного друга», а затем обрушился на современную архитектуру и архитекторов. Эдвард Оден, заранее ознакомленный с планом выступления, был категорически против: речь была не просто оскорбительна для хозяев приема, современных архитекторов, но еще и определяла взгляды широкой публики на развитие и прогресс в этой области. Оден пытался отговорить принца от опрометчивого поступка даже в машине по пути в Хэмптон-Корт, но он не знал, что Чарльз уже отправил текст в The Times и Guardian, которые должны были опубликовать его на следующий день[184]

. Через полгода Оден уволился – после следующей ссоры.

Отставка Майкла Колборна также была связана не с прихотями принцессы, а с высокомерием придворных принца Уэльского, которые не могли смириться с его довольно скромным происхождением и образованием и распространяли про Колборна безобразные сплетни. Колборну было крайне сложно балансировать между принцем и принцессой. «Я не мог угодить сразу обоим, – говорил он. – Он хотел от меня одного, она – другого, поэтому я решил уйти, пока не перессорился со всеми. Я уволился в апреле 1984 года, но уйти смог только в декабре, потому что оба уговаривали меня остаться и сделать то-то и то-то».

Последней соломинкой для Колборна, как и для Одена, стало поведение раздраженного и одержимого ревностью принца во время апрельского визита в Канаду после австралийского вояжа 1983 года. По просьбе принцессы Колборн провел день с Дианой, а Чарльз выполнял свои официальные обязанности. По возвращении он накричал на Колборна и обвинил его в том, что тот слишком много времени уделяет Диане, пренебрегая своими обязанностями по отношению к нему, Чарльзу. Дверь кабинета осталась открытой, и Диана слышала каждое слово. Она горько расплакалась. Чарльз обнял ее, пытаясь утешить, но было уже поздно. Диана смертельно обиделась на мужа, но помочь Колборну ничем не могла.

Хотя Колборн уже привык к вспышкам гнева Чарльза, этот конфликт стал в его карьере последним. «Я почувствовал, когда ситуация начала меняться, – вспоминал он. – Но в моей жизни было десять замечательных лет». Приближенные королевы понимали, что Колборн – один из немногих, кому Диана доверяет и кого слушается. Они пытались уговорить Майкла остаться. После увольнения Одена и Колборна в секретариате принца не осталось искренне преданных ему людей.