Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть!

Внезапно на улице послышался шум. Джонс отошел от кровати и прильнул к окну спальни. Мимо двигалась огромная процессия. Очевидно, в ней участвовала вся деревня. Мужчины, женщины и дети шли вместе. Единственными, кого не заметил Джонс, были супруги Пэшен и миссис Гэнт из почтовой лавки. Явилась даже миссис Пайк, растрепанная и с вытаращенными глазами. Те, кто двигался сзади или по краям шествия, представляли собой скорее зрителей, чем участников, но основная масса была en fête [5], если можно так сказать о сборище людей, семь восьмых из которых были абсолютно пьяными, а оставшаяся часть — слегка пьяными.

Они пели нечто вроде гимна, и Джонс, уловив слова, ужаснулся: это были самые грязные и непотребные богохульства, какие ему приходилось слышать. Жалобы викария на бесстыдство и порочность местных жителей, которые раньше он считал преувеличенными, теперь показались ему абсолютной истиной. Саксон-Уолл, проявившая себя во всей красе, была невероятно жутким и похабным местом.

Самым буйным и активным участником процессии, одинаково ловко владевшим декламацией и танцами, был местный «охотник за водой» Томас Парт. Размахивая ивовым прутом, словно дирижер военного оркестра, он подпрыгивал, как сатир, и выкрикивал непристойные частушки с таким смаком, какой Джонсу приходилось слышать только однажды — у толпы пьяных студентов на вечеринке после состязаний в гребле.

Большинство мужчин были вооружены дубинками, многие тащили заплечные мешки с острыми камнями. Даже женщины несли ручки от метел, вилы и булыжники, а в хвосте какая-то угрюмая компания катила огромную тележку, груженную мотками веревки.

«Какого черта?» — подумал Джонс.

Он осторожно вернулся к кровати и посмотрел на Тома. Вряд ли он мог оказать ему какую-либо помощь. А вот тем, кто остался в доме викария, угрожала серьезная опасность. На них двигалась толпа человек в сорок, и Джонс не сомневался, что если начнется заварушка, большинство зевак присоединятся к остальным.

Он недоумевал, откуда в деревне взялось столько алкоголя, но потом сообразил, что взбудораженным крестьянам могло хватить и кружки пива, чтобы войти в раж и потерять голову.

Джонс выскочил из дома через заднюю дверь, перемахнул через забор, пролез сквозь зеленую изгородь, одним прыжком преодолел высохшую канаву и бросился бежать. Вскоре он поравнялся с головной частью процессии. Пригнувшись за оградой, отделявшей его от улицы, Джонс прибавил ходу и вырвался вперед. Взмокший от пота, взъерошенный, едва переводя дух, он подлетел к дому викария и заколотил руками в дверь.

— Они идут! — прохрипел он, ввалившись в прихожую мимо открывшего ему Нао. — Забаррикадируйте все входы! Защищайте колодец!

Через пару минут они услышали шум приближавшийся толпы, но вместо того, чтобы двинуться к дому викария, она повернула к церкви. Прежде чем кто-нибудь успел понять, что происходит, Хэллем выбежал из дома и бросился через сад к воротам, ведущим к церковному двору. Джонс последовал за ним.

— Скорее! Они убьют его! — крикнул он.

Вслед ему за викарием кинулись Нао, Лили Саудолл и миссис Брэдли.

Но толпа не собиралась входить в церковь. В храме святого Фомы, в маленькой нише над порталом, возвышалась статуя. Сразу нашлись услужливые спины для «живой лестницы» наверх и услужливые руки, чтобы стянуть статую святого с пьедестала. Женщины внизу приняли ее на расстеленный холст и уложили на тележку.

Джонс и Нао с трудом держали вырывавшегося Хэллема.

— Все в порядке, — успокаивала его миссис Брэдли. — Это лишь статуя начала девятнадцатого века, и потом они все равно вернут ее.

Викарий пробормотал:

— Господи, что за мерзость они задумали?

— Прочитайте «Золотую ветвь», друг мой.

— Это про магию?

— Как вам сказать — и да, и нет.

— Интересно, надолго это? — произнес Джонс.

— А где у нас ближайшая вода? — спросила миссис Брэдли.

— На вершине Гутрум-Даун, — ответила Лили. — Но сейчас там грязь.

— Проблема в том, что я оставил Тома Теббаттса одного в доме доктора, — сообщил Джонс. — У него сотрясение мозга или нечто подобное. Он так и не пришел в себя.

— А где Мортмэйн? — поинтересовался Хэллем.

— Бог его знает! — пожал плечами Джонс. — В этом человеке есть что-то зловещее, правда.

— Доктор Мортмэйн на нашей стороне. Он помогает мне спрятать тело, — заявила миссис Брэдли.

Увидев их удивленные лица, она не удержалась от ухающего смешка.

Глава XXIII

«Я часто думаю, что если бы человек обрел способность различать ложь — так же, как, например, шотландцы видят духов, — это стало бы для него источником бесконечных развлечений».

Джонатан Свифт. Искусство политической лжи

Том Теббаттс пришел в себя. Первое, с чем он обратился к миссис Брэдли, которая вошла в дом доктора через кухню и сразу принялась снимать его окровавленную повязку с профессиональной ловкостью и столь же профессиональным бессердечием, был вопрос: