Дьявол не любит ждать

Привычным молниеносным движением выхватив оружие из кобуры, он крадучись пошел вперед. Его насторожила чуть неестественная поза Фаршада, который сидел на водительском месте, как-то немного странно запрокинув голову. Держа пистолет перед собой и прижимаясь спиной к кузову, Бонд обошел вокруг машины. Не поворачивая головы, он нащупал ручку и открыл дверцу. Тело Фаршада мешком вывалилось на землю. Водительское сиденье и пол перед ним были залиты кровью. Фаршад был мертв, но его рука крепко сжимала то, что незадолго до смерти было вырвано у него изо рта.

ГЛАВА 9

Родинка в форме земляники

В восемь утра Бонду подали завтрак в номер. Такая любезность со стороны гостиничной администрации не пришлась ему по душе: во-первых, он ничего не заказывал, а во-вторых, сам завтрак, мягко выражаясь, оставлял желать лучшего. Ему принесли чай без молока, квадратик овечьего сыра с большим количеством пряных трав и кусок лепешки, на вид не отличавшейся от джутового коврика в ванной. Он велел официанту все унести и решил попытаться отстоять свое право на сносный завтрак. Потребовалось некоторое время напряженных телефонных переговоров, чтобы заполучить с гостиничной кухни черный кофе и омлет, который он и съел, сидя у окна с видом на гору Демавенд и просматривая «Геральд трибьюн».

Дариус отправился на похороны Фаршада, которые по исламским традициям должны были состояться в течение суток после смерти. Бонду было не по себе оттого, что его появление в Тегеране стало причиной смерти такого отличного парня; в том, что зверское убийство явилось предупреждением от людей Горнера, не было никаких сомнений. Оставалось утешаться лишь мыслью, что Фаршад должен был знать, на кого работает, и понимать все риски и опасности, связанные с этой работой. Кроме того, Бонд был уверен, что Дариус выплатит щедрую компенсацию семье погибшего. «„Счастливчику“ по имени действительно везло в жизни, но, к сожалению, конец этой жизни оказался чудовищно мрачным», — думал Бонд, стоя под душем.

Он решил поехать в Ноушехр, попытаться проникнуть в доки и, если удастся, выяснить, чем занимается Горнер на Каспийском побережье. В такой поездке нужен переводчик, а еще больше — водитель. Бонд признался себе, что в Тегеране едва ли найдет машину, за руль которой ему захочется сесть самому, да и в любом случае местный житель, по крайней мере, лучше знаком со здешними правилами дорожного движения — если, конечно, таковые вообще существуют, в чем Бонд далеко не был уверен, — и, кроме того, будет спокойнее чувствовать себя на узких серпантинах, вьющихся по склонам Эльбурса.

Впрочем, прежде, чем собираться в дальнюю дорогу, Бонд сел в одно из оранжевых такси, стоявших вереницей у гостиницы, и попросил водителя отвезти его на почтамт. Начинался еще один чудовищно жаркий день, и, задыхаясь на заднем сиденье машины, суетливо лавирующей в потоке движения по проспекту Пехлеви, он задумался о погодно-климатических преимуществах предстоящей поездки. В этом плане путешествие выглядело многообещающе: скорее всего на побережье Каспия будет прохладнее и не так душно. Вскоре такси свернуло на проспект Сепах, по одну сторону которого выстроились здания министерств, а на другой расположились старый королевский дворец и сенат.

Машина остановилась у входа в здание главного почтамта с желтым кирпичным фасадом, и Бонд велел шоферу подождать. Еще в номере он составил шифрованное сообщение, которое теперь и собирался передать по телетайпу в Лондон председателю правления компании «Юниверсал экспорт». Он использовал элементарный трехзначный смещенный код, ключ к которому основывался на том, что дата отправки шифровки выпадала на третий день недели, четвертое число седьмого месяца. Бонд никогда не был большим знатоком криптографии даже в теоретическом плане, а о том, что касалось практического применения, предпочитал ради собственной безопасности знать еще меньше. В конце концов, даже если его поймают, он при всем желании не сможет никого посвятить в подлинные тайны секретной переписки Службы.