Дьяволова нога

Я уже говорил, что редкие колокольни указывали на селения, разбросанные в этой части Корнуолла. Ближайшим из них была деревушка Тридэнник-Уоллас с двумя сотнями жителей, домики которых лепились вокруг древней, поросшей мхом церкви. Священник этого прихода, мистер Раундхей, увлекался археологией, и на этой почве Холмс и свел с ним знакомство. Это был радушный толстяк средних лет, хорошо знавший здешние места. Как-то раз он пригласил нас к себе, и мы познакомились с мистером Мортимером Тридженнисом, состоятельным джентльменом, который увеличивал скудные доходы священника, снимая несколько комнат в его большом, беспорядочно построенном доме. Одинокий священник имел мало общего со своим жильцом – худощавым брюнетом в очках, до того сутулым, что казалось, будто у него действительно есть горб. Помню, что за время нашего короткого визита священник показался нам довольно словоохотливым, а вот постоялец его был до странности немногословен, печален, замкнут; он сидел, не поднимая глаз, видимо, занятый собственными мыслями.

И вот во вторник, шестнадцатого марта, когда мы вместе покуривали после завтрака, собираясь совершить свою ежедневную прогулку на торфяные болота, эти двое внезапно ворвались в нашу маленькую гостиную.

– Мистер Холмс, – взволнованно сказал священник, – ночью произошла ужасная трагедия. Это просто неслыханно! Само Провидение привело вас сюда; во всей Англии вы единственный человек, который сейчас нужен.

Я бросил на назойливого священника не слишком дружелюбный взгляд, но Холмс вынул изо рта трубку и насторожился, как старый гончий пес, услышавший зов охотника. Взмахом руки он предложил гостям сесть, и наш взбудораженный посетитель вместе со своим спутником уселись на диван. Мистер Мортимер Тридженнис владел собой чуть лучше священника, но судорожное подергивание его худых рук и яркий блеск темных глаз показывали, что он также взволнован.

– Кто будет рассказывать – я или вы? – спросил он священника.

– Ну, – сказал Холмс, – поскольку открытие, кажется, сделали вы, а священник узнал об этом уже от вас, то, наверно, вы и рассказывайте.

Я взглянул на кое-как одетого священника и его аккуратного квартиранта и в душе позабавился тому удивлению, которое вызвал на их лицах простой логический вывод Холмса.

– Позвольте мне сначала сказать несколько слов, – начал священник, – и тогда вы сами решите, выслушивать ли вам подробности от мистера Тридженниса или немедленно поспешить к месту этого загадочного происшествия. Так вот, прошлый вечер наш друг провел в гостях у своих братьев Оуэна и Джорджа и сестры Бренды в их доме в Тридэнник-Уорта, что неподалеку от древнего каменного креста на торфяных болотах. Он ушел от них в начале одиннадцатого, до этого они играли в карты в столовой, на обеденном столе, и все были совершенно здоровы и находились в прекрасном настроении. Сегодня утром наш друг, который всегда встает очень рано, пошел перед завтраком прогуляться в ту сторону, где находится дом его родственников, и вдруг его нагнал экипаж доктора Ричардса, который сообщил, что его срочно вызвали в Тридэнник-Уорта. Естественно, мистер Мортимер Тридженнис поехал вместе с ним. Прибыв туда, он обнаружил нечто невероятное. Его сестра и братья сидели вокруг стола точно в тех же позах, в которых он их оставил, перед ними все еще лежали карты, но свечи догорели до самых подставок. Сестра лежала в кресле без признаков жизни, а с обеих сторон от нее сидели братья, которые кричали, пели, хохотали – рассудок оставил их. На лицах всех троих – мертвой женщины и помешавшихся мужчин – застыл невыразимый страх. Больше в доме никого не было, если не считать миссис Портер, их старой кухарки и экономки, которая заявила, что всю ночь крепко спала и ничего не слышала. Ничего не украдено, все вещи на местах, и совершенно непонятно, что могло испугать их настолько, чтобы женщина лишилась жизни, а здоровые мужчины – рассудка. Вот вкратце и все, мистер Холмс, и если вы поможете нам в этом разобраться, вы сделаете великое дело.

До этой минуты я еще надеялся убедить своего друга вернуться к размеренному образу жизни, но стоило мне взглянуть на его сосредоточенное лицо и нахмуренные брови, как стало ясно, что надеяться не на что. Холмс молчал, поглощенный необычайной драмой, нарушившей наш покой.

– Я займусь этим делом, – наконец сказал он. – Насколько я понимаю, случай исключительный. Вы сами-то там были, мистер Раундхей?

– Нет, мистер Холмс. Я сразу же поспешил к вам, чтобы посоветоваться.

– Сколько отсюда до того дома, где произошла эта ужасная трагедия?

– Около мили вглубь побережья.

– Тогда мы отправимся вместе. Но сначала, мистер Мортимер Тридженнис, я должен задать вам несколько вопросов.