Дьявольская материя, или История полосок и полосатых тканей

Воцарение полосок нового типа было связано с постепенной утратой негативных коннотаций, отличавших полосатую одежду со времен Средневековья. Коннотации эти не исчезают полностью — далее мы увидим, в какой форме они присутствуют в современных обществах, — однако по сравнению с XVII веком становятся все более редкими и случайными. Ту же тенденцию можно наблюдать в дискуссиях натуралистов о зебре и о месте, занимаемом этим животным в разных системах представлений. В отличие от зоологов XVI века, считавших этого дикого осла тварью опасной и несовершенной, даже нечистой, Бюффон, напротив, видит в ней гармоничное создание: «Из всех четвероногих зебра, возможно, обладает самой элегантной внешностью; у нее фигура и красота лошади, легкость оленя и платье в полоску из черных и белых лент, расположенных с такой регулярностью и симметрией, что, кажется, природа воспользовалась линейкой и компасом, чтобы раскрасить ее. Чередующиеся черные и белые полосы тем уникальнее, что они узки, параллельны и очень четко разграничены, точно на ткани в полоску; они тянутся не только по всему телу, но и по голове, ляжкам и ногам, доходя до ушей и хвоста. У самки полоски чередуют черный и белый цвета, у самца — черный и желтый, но всегда яркого оттенка; они сверкают на короткой, тонкой и густой шерсти, чей блеск увеличивает красоту цветов»[50].

Бюффон — сын эпохи Просвещения; полоски не внушают ему ни страха, ни отвращения, как то было с его предшественниками. Напротив, они интригуют и привлекают его и отныне будут точно так же привлекать и интриговать его читателей и современников. Конечно, романтическое направление в истории полосок было вызвано к жизни не Бюффоном с его «Естественной историей», и все же этот труд недвусмысленно свидетельствует о новом отношении к ним.

Современный этап истории полосок начался с американофилии, царившей во Франции и других странах, враждовавших с Англией в конце 70-х годов XVIII века. Американская революция также была плодом Просвещения, и флаг с тринадцатью красно-белыми полосками, которые символизировали тринадцать американских колоний, взбунтовавшихся против британской короны, предстает как образ свободы и символ новых идей[51]

. Тем самым одежда в полоску быстро получает особый идеологический и политический статус: привычка наряжаться в нее, носить ее, появляться в ней на людях дома или на улице могла быть воспринята как желание заявить о своей англофобии или о приверженности борьбе за права и свободы. В то же время, что вполне очевидно, это явление объяснялось модой, быстро охватившей широкие слои общества. Даже в Англии, против которой эта мода была первоначально направлена, в середине 1780-х годов начинается увлечение полосками, stripes. С этого момента страны Старого Света буквально наводнены полосками. При дворе и в деревне полоски фигурируют на самых разных элементах костюма, будь то платья, куртки, камзолы, плащи, сюртуки, жилеты, юбки, ленты или шарфы. Аристократические и деревенские полоски начинают сочетаться и даже смешиваться, прежде всего в пасторальных сценах, популярных в живописи и гравюре того времени.

Новая мода не ограничилась одеждой, со временем она распространяется и на ткани, использующиеся при изготовлении мебели и оформлении интерьера: на обоях, пологах, коврах, мебели, простынях и просто постельном белье появляется строгий рисунок — полная противоположность гирляндам, мелким орнаментам и завитушкам в стиле шинуазери, бытовавшем в предыдущем столетии. Неоклассическая эстетика сама по себе способствует распространению полосок вполне определенного рода: тонких, вертикальных, исполненных в более ярких и светлых тонах, чем полоски XVI–XVII веков. Отныне преобладают сочетания красного и белого, синего и белого, зеленого и белого, зеленого и желтого цветов. Полоски зрительно увеличивают площадь изображения, придают ему динамизм, высвечивают поверхность, на которую они нанесены. Чаще всего они встречаются во Франции, стране декоративных искусств, — в частности, в конце эпохи «стиля Людовика XVI» и особенно во времена «стиля Директории»[52].

Впрочем, очень скоро все изменится и полоски будут поставлены на службу идеологии, став символом наступающей Революции.

Революционные полоски