Дьявольская секта

Письма из Девона вновь пошатнули мою уверенность в целесообразности моего дальнейшего пребывания в этом адском пекле посреди дебрей Кинтана-Роо, и меня потянуло, домой. Охлаждение отношений с Катрин усиливало ощущение одиночества и вообще ненужности всей этой дурацкой затеи.

Вечером того же дня, когда между мной и. Катрин произошла размолвка, из домика Холстедов доносились громкие голоса, а на другое утро Катрин появилась в рубашке со стоячим воротничком. Однако из-под воротничка все же виднелся синяк на шее возле горла, и у меня засосало под ложечкой. Однако я промолчал, рассудив, что не должен вмешиваться в чужую семейную жизнь, тем более, что Катрин демонстративно игнорировала меня, а Холстед по-прежнему вел себя как последняя скотина: он и не думал меняться.

Чаша моего терпения почти переполнилась, но тут Фаллон показал мне письмо от Пэта Харриса: в нем были новые сведения о Гатте. Пэт сообщал: «Джек кружит вокруг Юкатана. Он побывал в Мериде, Валладолиде и в Вихия-Чико, а теперь находится в Фелипе-Каррильо-Пуэрто. Похоже, он что-то или, скорее, кого-то разыскивает, судя по тому, что он встречается с весьма неприятными личностями. Насколько мне известно, Джек обычно отдыхает в, Майами и Лас-Вегасе, так что эта поездка наверняка чисто деловая, но дело он задумал явно нечистое. Джек не из тех, кто станет напрягаться без надобости, намерения у него, видимо, самые серьезные».

– Раньше Фелипе-Каррильо-Пуэрто назывался Чан-Санта-Крус, – сказал Фаллон. – Именно там майя подняли мятеж, этот город стал столицей индейских повстанцев. Когда в 1935 году мятеж был подавлен, город переименовали. Кстати, до него, отсюда не более пятидесяти миль.

– Несомненно, Гатт что-то замышляет, – сказал я.

– Да, – согласился со мной Фаллон. – Но почему?

Я так и не могу понять, чего он добивается.

– А я могу, – сказал я. – Ему нужно золото, золото и еще раз золото. Если он считает, что оно здесь есть, остальное уже не имеет для него никакого значения. Вы как-то показывали мне тарелку, сделанную из золотого слитка. Сколько она может стоить?

– Само золото – не очень много, пятьдесят – шестьдесят долларов. Но это музейная вещь, и на аукционе она стоила бы много-больше, если бы правительство Мексики разрешило бы вывоз, из страны предметов старины.

– Сколько вы заплатили за свою тарелку?

– Ничего, я ее нашел.

– И за сколько бы вы ее продали?

– Такие вещи бесценны! Я не стал бы продавать ее ни за какие деньги, – раздраженно взглянул на меня Фаллон.

– Ради Бога! – начал терять терпение я. – Меня интересует веего лишь приблизительная цена. Допустим, у вас не было такой тарелки, но вам захотелось бы ее купить. Сколько бы вы готовы были заплатить за нее? Как богатый коллекционер.

– Пожалуй, я не пожалел бы и двадцати тысяч долларов, – пожал он плечами. – Мог бы заплатить и больше.

– Это вполне устроит Гат/а, – с облегчением вздохнул я. – Даже если он и заблуждается относительно золотых залежей, в чем я сомневаюсь. Вы надеетесь найти подобные предметы на Юкатане?

– Безусловно, – сказал Фаллон и нахмурился. – Пожалуй, следует предупредить Джо Рудецки.

– Как продвигаются поиски? – спросил я.

– Облеты местности себя исчерпали, – сказал Фаллон. – Придется нам спуститься с небес на землю. Осталось обследовать четыре синота. – Он указал на фотографии на доске. – А вот и Пол! – подняв голову, воскликнул он.

Холстед вошел в дом, сердито покосился на меня и бросил на стол два поясных ремня с мачете в ножнах.

– Вот что нам теперь потребуется в первую очередь, – угрюмо сказал он.

– Мы как раз и говорили об этом, – сказал Фаллон. – Пригласите сюда, пожалуйста, Райдера.

– Я вам что – мальчик на побегушках? – с вызовом спросил Холстед.

Глаза Фаллона сузились, и я поспешно сказал:

– Я сбегаю за ним. – Мне не хотелось доводить дело до скандала, что же до «мальчика на побегушках», то мне это было безразлично, бывают и еще менее престижные профессии.

Райдера я застал за чисткой своего любимого вертолета.

– Фаллон собирает всех на совещание, – сообщил ему я. – Вас тоже приглашают.

– Сейчас иду, – сказал он, откладывая в сторону тряпку. – Послушайте, Уил, что происходит с этим парнем, Холстедом? – спросил он меня, пока мы шли к столовой. – Он попытался мною командовать, и я напомнил ему, что работаю на мистера Фаллона. Так он даже позеленел от злости.

– Он всегда такой, не обращайте на это внимания, – сказал я.

– Да мне на него наплевать, – сказал Райдер. – Еще раз позволит себе нечто подобное, я сверну ему челюсть.

– Не торопись, приятель, – похлопал я. его по плечу. – Сперва это сделаю я.

– Ах, вот оно что! – осклабился Райдер. – О’кей, мистер Уил, я буду за вами. Но не откладывайте это надолго.

Войдя в столовую, мы тотчас же почувствовали, что между Фаллоном и Холстедом произошла ссора. У Холстеда был взбешенный вид: видимо, Фаллон сделал ему выговор за его недружественное поведение.

– Итак, начнем, – коротко сказал Фаллон. – Нам осталось обследовать четыре синота. Но лишь возле одного из них можно посадить вертолет. Его-то мы и обследуем в первую очередь.