Дьявольская секта

На следующее утро, с содроганием допив вонючую воду, мы возобновили схватку с кустарником. По нашим расчетам, до синота осталась одна миля. Однако и через четыре часа мы все еще не добрались до него, потому что Гарри часто останавливался, чтобы отдохнуть. У меня возникло ощущение, что мы заблудились или прошли мимо колодца: хотя Гарри и справлялся с картой и компасом, вид у него был такой, что он, вполне возможно, мог и ошибиться.

– Давай-ка сменим направление, – решительно сказал я и забрал у него компас. – Нам нужно обязательно найти воду.

Сменив мачете, я прорубил проход длиной в сто ярдов в сторону от прежнего курса и, к своему изумлению, вышел на широкую тропу. Судя по свежим срезам на кустах, проложена она была совсем недавно. Внезапно я услышал приближающиеся мужские голоса и на всякий случай отступил назад. Двое незнакомцев в грязных белых рубахах и помятых штанах, в шляпах и с винтовками за спиной, прошли в двух шагах от меня, оживленно разговаривая на испанском. Едва их голоса стихли, как ко мне подошел Гарри.

– Чиклерос! – прошептал я. – Значит, синот где-то рядом.

– Может быть, они нам помогут, – прислонившись к дереву, тихо сказал Гарри.

– Я еще ни разу не слышал, чтобы кто-то хорошо отзывался об этих головорезах, – возразил я. – Ты пока отдохни тут, а я прослежу за теми двумя парнями. Может быть, наберу воды.

Оставив Гарри отдыхать, я быстро пошел следом за незнакомцами и вскоре догнал их. Держась на безопасном расстоянии, я примерно через четверть мили почуял запах дыма и услышал громкие голоса. Лес поредел, и, свернув с тропинки, я увидел впереди прогалину и синот. Пожалуй, я обрадовался воде сильнее умирающего от жажды араба, обнаружившего в пустыне оазис. Но это не ослабило мою бдительность, и я не бросился к поблескивающему на солнце колодцу очертя голову. Напротив, я пригнулся и подкрался к нему, прячась за деревьями, чтобы предварительно оценить обстановку.

Я поступил весьма разумно, поскольку возле синота под желто-голубым тентом устроила привал веселенькая компания из двадцати чиклерос, возглавлял которую Джек Гатт собственной персоной: усевшись на раскладном стульчике, он неторопливо разбавлял виски в бокале содовой водой из сифона. У меня к горлу подкатил ком, когда он поднес бокал ко рту.

На раскладном столике перед Гаттом была разложена карта. Гетт начал что-то говорить окружающим его чиклерос, водя пальцем по карте, и те, его очень внимательно слушали. Я оставил свою позицию и обогнул синот, надеясь незаметно подобраться к нему и набрать воды. Но, как выяснилось, сделать это было невозможно, подручные Гатта были повсюду. Они сидели или лежали у воды, лениво перебрасываясь время от времени словами. Четверо из них, судя по одежде и интонации голосов, были американцами, остальные же – мексиканцами или наемниками из какой-то другой латиноамериканской страны.

Я вернулся на тропу и пошел назад к тому месту, где оставил Гарри. Он спал, тихонько постанывая во сне, и когда я разбудил его, негромко вскрикнул от испуга.

– Тихо, Гари! – сказал я. – У нас беда.

– Что случилось? – огляделся он по сторонам.

– Я нашел синот, но подобраться. к нему не смог: там собралась целая шайка чиклерос во главе с Гаттом.

– А кто он такой? – изумился Гарри.

– Джек Гатт – это очень опасный для нас человек, – коротко объяснил я. – Мне кажется, это он подстроил нам аварию вертолета. Ты продержишься до темноты?

– Постараюсь, – неуверенно ответил Гарри. – Но у меня пересохло горло.

– Хорошо еще, что его тебе не перерезали, – мрачно сказал я, кладя свою ладонь ему на лоб: он был сухой и горячий. С Гарри творилось что-то неладное, но помочь ему я ничем не мог.

– Потерпи, – сказал я. – Время пролетит быстро.

Гарри задремал, во сне он вздрагивал и стонал, что не предвещало ничего хорошего. Я сел рядом с ним и стал точить о камень мачете, но ничего толкового из этого не выходило. Когда стало темнеть, я разбудил Гарри.

– Дай мне фляги, – сказал я ему, – я попытаюсь набрать воды. И пузырек из-под лекарства тоже: сейчас и капля воды для нас на вес золота.

До синота я надеялся дойти еще засветло, поскольку в темноте приходится осторожничать в незнакомом лесу. Перекинув флягу через плечо, я попросил Гарри не спать, если это ему удастся, и выбрался на тропу. Первым делом я извлек из кармана обрывок бумаги и наколол его на веточку: потом он поможет мне найти моего друга.

Чиклерос готовили себе на костре ужин. Подкравшись к ним поближе, я затаился и осмотрелся: высокие языки пламени освещали весь синот, и мне предстояло, как я понял, долгое ожидание. Но вот наконец сучья прогорели, превратившись в малиновые угольки, и к ним из лагеря потянулись люди. Одни из них поджаривали на прутиках кусочки мяса, другие – оладьи. Но когда в воздухе запахло кофе, мой желудок, конвульсивно сжавшись, едва не выдал меня: ведь уже два дня во рту у меня не было ни крошки, и мои кишки решительно протестовали против этого факта.