Дьявольские трели, или Испытание Страдивари

— Даже не знаю, как бы я оказался на твоем месте, Фил. Я всю жизнь помогаю ловить воров, а сам ничего никогда не крал.

Штарку кажется, что после бостонской истории это замечание звучит несколько сомнительно, но не возражает партнеру.

— Филип, мне как раз понятны ваши мотивы, — говорит он. — И что было дальше?

— Дальше я открыл дверь, увидел футляр между сиденьями, вытащил его и пошел вниз по переулку. Мне нужно было где-нибудь присесть и открыть футляр.

— А почему вы не открыли его прямо в машине?

— Если бы вы, мисс, — Фонтейн снова адресуется к Анечке, — вспомнили, что не закрыли машину и спустились, вы бы подумали, что в ней роется вор, и все могло пойти кувырком.

У Штарка складывается впечатление, что Фонтейн с самого начала хотел украсть скрипку и только обрадовался, что ему представилась такая возможность. Но он оставляет это мнение при себе.

— И вот вы открыли футляр и увидели… — подталкивает он рассказчика.

— Я открыл футляр на скамейке в сквере и увидел нашу фамильную скрипку, точно такую, какой я всегда ее представлял. Вы даже не можете себе представить, что я чувствовал. Но больше всего, наверное, облегчение. Я представил себе, как приду на концерт без бинокля, сяду и буду просто слушать музыку… Но еще надо было отправить скрипку домой. Наверняка для вывоза нужны были какие-то таможенные документы. Но у меня есть хороший знакомый в посольстве. Он кое-чем мне обязан… Даже не столько он сам, сколько его отец. Я помогал ему улаживать одно сложное дело. В общем, если вас интересует, как я вывез скрипку из России, — я отправил ее дипломатической почтой. Мой знакомый дипломат даже не знает, что было в посылке. Ее доставили в МИД, а там уж я сам ее забрал.

— Скажите, Филип, а у вас все-таки есть какие-то документы, доказывающие принадлежность скрипки вам или хотя бы покойному мистеру Уорду?

— Конечно. Электронные копии всей документации у меня с собой, я же привез их на встречу с Константиновым, которая не состоялась из-за вас, Молинари. Это расписка Джорджа Харта в получении ста гиней за скрипку Страдивари и подробное описание самой скрипки и ее происхождения, составленное Хартом, — он проследил ее от самого раннего коллекционера «страдивари», графа Коцио ди Салабуэ, через цепочку легендарных коллекционеров до мастерской своего отца. Ну и генеалогическое древо Уордов — Фонтейнов, из которого следует, что по праву наследования скрипка должна теперь принадлежать мне. Я ведь, знаете ли, возил все это в Москву, уже когда скрипка была в Лондоне. Хотел разыскать скрипача, показать ему бумаги, объяснить, что скрипку, которую он считал своей, украли не сейчас, а сто сорок с лишним лет назад. Я хотел предложить ему денег на хороший инструмент. Даже отличный, какого-нибудь «сториони» или «вийома». Ведь он не виноват, что играл на краденой скрипке. А я обеспеченный человек, эта скрипка имеет — имела — для меня не денежную ценность. Но я не нашел Иванова. Как я теперь понимаю, он испугался мести со стороны Константинова за… за вас, мисс. Его родители не захотели мне помочь, довольно грубо выставили за дверь. Ну что ж, строго говоря, я не обязан был ничего делать для Иванова. Так что я вернулся в Лондон.

— Вы сказали, что у другого человека оказался документ, который заставил вас признать его собственность на скрипку. Вы имеете в виду мистера Эбдона Лэма?