Дьявольский план

Страна и наш город включились в предвыборную гонку, и так как уровень активности избирателей был, мягко говоря, низким, представители разных партий проявляли прямо-таки дьявольскую изобретательность, чтобы заручиться поддержкой сонных и колеблющихся обывателей. Время вроде бы было выбрано подходящее: народ сделал все заготовки, многие уже закупили овощи и картошку на зиму, садово-огородные работы тоже подошли к своему объективно-достойному завершению. Самый, казалось, сезон для пробуждения политической и гражданской активности.

Но не тут-то было. Речь, конечно, шла не о дедах и бабках, обремененных героическим прошлым, — эти всегда были политически активны и «грамотны» и на всех перекрестках и во всех троллейбусах и трамваях проклинали нынешнюю власть и единым фронтом проголосовали бы за главу компартии Наганова. Лидеры выборных блоков ставили задачей охватить политактивностью и политграмотностью не успевших еще впасть в старческий маразм граждан среднего возраста и отрывающуюся на всю катушку молодежь.

Сборы подписей в поддержку партий, расклейка листовок, социологические опросы, прямая и косвенная агитация, промывание мозгов, осуществляемое масс-медиа, масляно-приторные и напыщенно-лживые обещания лидеров партий и движений по улучшению условий жизни, беззубо-слюнявое сюсюканье и беспринципное очковтирательство — все это было призвано расшевелить социально пассивных граждан, влить в их тусклое существование радужную струю осмысленной надежды, вдохнуть в них оптимизм, граничащий с экстатическим самоотречением, поставленным на место беспросветно-протяжного: «Потерпи-и-и-ите!»

— Привет, Олюша, — бодро улыбнулся мне Кряжимский, когда я переступила порог приемной и успела только поздороваться с Мариной. — Как думаешь, не пройдет Наганов?

Его умные лукавые глаза за стеклами очков задорно заблестели.

— И вы туда же, Сергей Иванович, — с оттенком назидательной укоризны в голосе сказала я. — Слышали, что случилось в штабе «Родины»?

— Без жертв, Оленька, не обходится. А ты как думала, власть есть власть — кровью достается! — торжественно, как Ленин с броневика или Ельцин с танка, провозгласил Кряжимский.

— Вы сегодня, я смотрю, рветесь в бой, — иронично улыбнулась я Кряжимскому, — помолодели лет эдак на десять… С чем, интересно, это связано?

— А ты усталая какая-то, грустная… — Кряжимский обеспокоено посмотрел на меня. — Бери пример с нас, пожилых! И потом, я рад тому, что в освещении выборов мы идем в авангарде.

— А что мы напишем о Петрове? — невесело спросила я.

— Как это — что? Зашлем Колю Зуденко в штаб «Родины», он там все об этом месье Петрове разузнает, статью напишем, что, мол, пал жертвой предвыборной гонки, отстаивал интересы умеренной демократии, жена скорбит, может, и с ней интервью организуем… — с прямо-таки кощунственной беззаботностью выпалил возбужденный Кряжимский.

— Сергей Иванович, если бы я не знала о вашем трезвом образе жизни, то предположила бы, что вы выпили с утра граммов этак двести-триста… — сказала я с прохладным юморком.

— Ты еще скажи, что я напоминаю тебе беспринципного журналиста, гоняющегося за сенсациями, этакого Жоржа Дюруа, — обиженно воскликнул Кряжимский.

— Что-то есть, — хитро прищурила я правый глаз, склонив голову набок как бы для того, чтобы лучше оценить сходство моего зама с персонажем Мопассана. — Извинить вас может только ваша эмоциональная приподнятость… Нет, вы мне напоминаете не Дюруа, а этого, как его… — я сделала вид, что забыла, как звать-величать лидера «Родины» Корниенко Юрия Назаровича, — ах да, Корниенко… Такое ощущение, что, не ровен час, вас, а не его изберут в Думу…

Я рассмеялась. Кряжимский немного смутился. Я посмотрела на хлопотавшую у электрочайника Марину, она едва сдерживала насмешливую улыбку.

— Ну вы, бабоньки, даете, — миролюбиво сказал пристыженный Кряжимский. — А, черт, — он бросил взгляд на часы. — Мариш, включай!

Энергичным жестом он показал на небольшой телевизор «Сони», стоявший на специальной пластмассовой подставке, собственноручно закрепленной им в левом верхнем углу секретарской.

— А что такое? — удивилась я.

— Как что, — с притворным комичным негодованием посмотрел на меня мой зам. — Тебе же завтра интервью у этого Назарыча брать, а не знаешь, он же по телеку выступает…

— Прямо сейчас?

— Вот именно, — Кряжимский плюхнулся на стул и приковал взоры к голубому экрану.

— Интересно, — не очень бодро, надо сказать, откликнулась я, усаживаясь рядом.

— Кофе? — Марина проделала все необходимые манипуляции с чайником, печеньем, конфетами и коньяком.

— Давай, — сделал широкий жест Кряжимский, по-прежнему не спуская глаз с телевизора, где вот-вот должна была начаться программа «Провинция».

Но Марина смотрела не на сего взбалмошного супермена предпенсионного возраста, а на меня. Я утвердительно кивнула ей.