Дидро и цивилизация России

Едва ли не лучшая биография Дидро вышла из-под пера американского профессора Артура Уилсона (1902–1979). Его книга «Дидро» была опубликована в США в 1972 году, а в 1985-м появился ее французский перевод[68]. «Русские» сюжеты обильно представлены во второй части книги. В главах «Дидро продает свою библиотеку», «Дидро, Фальконе и Екатерина II», «Дидро в России» обстоятельно и аргументированно изложены все перипетии отношений философа с Россией и русскими: история «неиздания» «Энциклопедии» в России, начавшаяся с предложения Екатерины II в 1762 году перенести печатание словаря в Россию и закончившаяся в 1774-м отказом издать с помощью императрицы улучшенную версию «Энциклопедии»; покупка библиотеки Дидро и назначение его библиотекарем императрицы, рекомендация Фальконе в качестве автора памятника Петру I, неудача с поездкой Мерсье де ла Ривьера в Петербург; история с «Анекдотами» Рюльера, покупка картин для Эрмитажа и др. Уилсон приходит к выводу, что поездка в Россию не доставила Дидро большой радости[69]. Дидро сжег свои путевые записки о России. Биограф Дидро указывает на то, что философ представил свои тексты в три издания «Истории обеих Индий» Рейналя: небольшой – в первое, очень важный, но поспешный – во второе, очень содержательный и страстный – в третье. Правда, автор не анализирует российские сюжеты в «Истории обеих Индий», но замечает, что «пребывание в России усилило любовь Дидро к свободе и его ненависть к деспотизму», как свидетельствуют «Замечания на Наказ»

[70].

Рассматривая в целом литературу о связях просветителя с Россией, нельзя не заметить, что долгое время исследователи по обе стороны железного занавеса охотно поддавались искушению представить Дидро наивным философом, заблуждавшимся в отношении России и Екатерины II, творцом политических иллюзий, не знавшим реалий России, не знакомым с русскими людьми[71]. Такая позиция давала возможность видеть Дидро либо жертвой политических планов Екатерины II, либо человеком, искавшим в отношениях с императрицей личной выгоды, либо беспочвенным мечтателем.

Однако пристальное и непредвзятое знакомство с многочисленными «русскими» сочинениями Дидро не позволяет согласиться с этими заключениями. Даже те исследователи, которые охотно писали об иллюзиях

Дидро в отношении России, с недоумением останавливались перед глубокими и прозорливыми высказываниями философа, подчас выстраивавшимися в стройную систему, и перед вновь открывающимися фактами его русских контактов.

Принципиально новая позиция была выработана в многочисленных работах французского исследователя Жоржа Дюлака, которые конкретизируют данные о личных связях Дидро с Россией, выясняют источники его знаний о далекой стране, показывают реальную степень знакомства Дидро с Россией и русскими людьми. По-новому сумел взглянуть французский историк и на взаимоотношения Дидро с Екатериной II.

В 1988 году появилась важнейшая статья Дюлака «Связи Дидро с Россией: транскрипция и идентификация личных имен»[72]. Несмотря на подзаголовок статьи, который сужает задачи исследования до, казалось бы, частного вопроса

[73], опубликованный здесь список русских людей, известных просветителю (150 человек!), заставляет отказаться от положения об «умозрительном» подходе философа к проблемам России. Он позволяет уточнить, «каким образом Дидро приобрел достаточно глубокие знания о политике своей покровительницы, со всеми ее трудностями и неоднозначностью». Этот список включает не только русских знакомых Дидро, но и исторических деятелей, о которых он упоминал. Например, в нем присутствуют царь Алексей Михайлович и император Петр III, но почему-то отсутствуют Петр I и Екатерина II. Автор статьи указал на предварительный характер собранных им сведений. Действительно, в списке нет жены Семена Васильевича Нарышкина Марии Ивановны (урожденной Салтыковой), хотя Дидро был с ней знаком и увез в Париж ее портрет кисти Д. Г. Левицкого, который ныне хранится в Лувре[74]. Отсутствует в списке и Анастасия Андреевна Бороздина, обладавшая прекрасным голосом жена генерала М. С. Бороздина, о пении которой Дидро упоминает в письме к Дашковой[75]

. Достоверно известно, что вместе со скульптором Ф. И. Шубиным (о нем автор упоминает) парижскому философу и покровителю русских пенсионеров были представлены выпускники Петербургской академии художеств Петр Матвеевич Гринев и Иван Алексеевич Иванов[76]. В перечне приведены имена немцев, живших в Петербурге, но отсутствует, например, женевский уроженец Ф. Пикте (F. Pictet), возможно, передавший Дидро в Петербурге записку о состоянии Саратовских иностранных колоний[77]. Остается пожалеть, что в этом списке нет проживавших в России французов и других иностранцев, бывших информаторами Дидро. Луи де Жокур, Фальконе и Колло, Клер и Левек, доктор Рибейру Санчес и Гримм не просто сообщали философу факты русской жизни, но были хотя бы отчасти его единомышленниками по вопросу о цивилизации России.