Диетлэнд

Я никогда не думала о своей работе в таком ключе. Для меня «девочки Китти» были не более чем обузой. Они бесили меня, раздражали, но, может быть, потому, что я сама застряла в подростковом возрасте и не могла сдвинуться с места?

– Этот ожог я получила в тринадцать лет, примерно в то же время, как началось мое половое созревание, – прервала мысли Сана. – Я всегда была пацанкой. Или как вы там это называете? У моих подруг и у меня начались первые месячные, тело начало изменяться, становиться другим – ну ты знаешь всю неловкость трудного возраста, – а потом произошел пожар. Я всегда соединяла это в своей голове: нужно было получить увечье, чтобы стать женщиной. Ведь превращение из девочки в девушку тоже иногда подобно увечью. Травме. Нападению на саму себя.

Травма становления женщиной, борьба с самой собой – вот что лежало в основе писем от «девочек Китти». Я отвечала на страхи и пыталась их успокоить, но я сама никогда не ощущала себя взрослой.

Сана вернулась в «Дом Каллиопы», у нее была назначена встреча, я же осталась в кафе. Благодаря нашему разговору я решила все же прочитать оставшиеся письма от «девочек Китти», прежде чем удалить их. Я заказала себе сэндвич и суп и открыла первое письмо наугад:

От: dolcevita95

Кому: DaisyChain

Тема: **совершенно секретно**

Привет, Китти.

У меня маленькая грудь. Она и на грудь-то не похожа. Конечно, у меня есть соски, две маленьких бусинки, но под ними практически ничего нет. Я плоская как доска. С такой грудью меня и за парня принять можно. В июне я оканчиваю старшую школу, и бабушка подарит мне на выпускной пять тысяч долларов. Я хочу изучать историю искусств в колледже Стэнвика в следующем году, поэтому я планировала съездить на пять тысяч в Италию, чтобы посмотреть на произведения искусства. Но, возможно, на эти деньги я смогу увеличить грудь. А ты как думаешь? Знаю, я звучу глупо и поверхностно. Но даже если ты умная, в этом мире большая грудь помогает больше. И заставляет чувствовать себя нормальной.

С любовью,

Алексис Дж. из Лос-Анджелеса

И как я могла заниматься этим целых три года? Если бы я распечатала все ответы, получилась бы приличная стопка – высокая, как куча книг. Книг, которые написала я, но не своим голосом. Слово, в которое я не всегда верила.

Я смотрела на сообщение Алексис, рука моя застыла над клавишей «удалить», но я чувствовала, что просто удалить девочку, как раньше, – это не выход. Я знала, как бы ответила ей, если бы по-прежнему притворялась Китти: «Тебе не нужно увеличивать грудь, Алексис! Ты красива сама по себе!» или «Ты прекрасна такой, какая ты есть!». Китти настаивала, чтобы я использовала подобные фразы как можно чаще. Помню, что сначала я возразила ей, мол, Китти никогда не видела фотографии этих девочек, но Китти сказала, что это не так уж и важно. «Все девочки прекрасны!» – любила повторять она. Вот только почему на страницах ее журнала появлялись только длинноногие большегрудые модели?

Я решила ответить Алексис с персонального почтового ящика: