Диггер

– Жорик, милый, спаси! – продолжал бубнить Глеб.

Он несколько раз кашлянул, и из его рта вырвался сноп огненных искр. Внезапно в комнату ворвалось огромное чудовище с пустыми глазницами и клочками рыжей шерсти на лысом черепе.

– Жорик… – одними губами прошептал журналист и отключился.

Перед его внутренним взором открылась огненная бездна. Глеб парил над ней и наслаждался близостью пламени. Несколько раз он пикировал вниз и, уже почти коснувшись огненных языков, взмывал вверх. Эта игра невероятно веселила его. И вдруг… парень сорвался вниз! Он падал в бездну! Пламя исчезло, а на журналиста надвигалась чернота. Толчок!..

Глеб вздрогнул и открыл глаза. Сквозь окно пробивался солнечный свет. Парень лежал на полу в собственной спальне, а вокруг него валялись обгоревшие куски того, что некогда было его кроватью. В остальном комната не изменилась. Журналист поднялся на ноги и бросился к зеркалу. Он был обнажен. Только несколько полос обгоревшей ткани, болтавшихся на плечах и руках, свидетельствовали о том, что на нем была когда-то одежда. Глеб внимательно осмотрел свое тело, но следов ожогов не заметил.

– Господи, счастье-то какое! – обрадовался он. – Спасибо Жорику, спас меня!

Вдруг его сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

– Жорик! – пробормотал парень. – Ты где?!

Он накинул на себя махровый халат и кинулся в зал. К его счастью, кот сидел на диване, словно ничего не случилось, и умывался.

– Георгий Матвеевич, – с облегчением произнес журналист. – Как я рад, что с вами все в порядке!

Он схватил кота на руки и только теперь заметил, что вся шерсть на его мордочке была опалена.

– Прости меня, Жорик! – сказал Глеб. – Обещаю тебе, что больше такой оплошности с моей стороны не повторится!

Он приласкал кота и отправился на кухню за кормом. Взглянув на часы, журналист ахнул. Стрелки показывали половину девятого утра.

– Жорик, ешь скорей! – закричал он, выкладывая мясные кусочки на блюдце. – Мы с тобой опаздываем! А ругаться с главредом ужасно не хочется.

2

Кот, не торопясь, поел, затем вылизал блюдце, взобрался на диван и развалился на нем.

– Так, Георгий Матвеевич, я не понял! – громко сказал Глеб. – Нам идти пора, а ты, похоже, не торопишься. В последний раз предупреждаю, иначе… я пошел.

Парень вышел в коридор, обулся, открыл дверь и стал ждать кота. Но Жорик и не думал следовать за ним.

– Странно, – пробормотал журналист. – Вчера он за мной через всю Москву проехал, а сегодня и вставать не желает. Может, он ночью «огненному братану» хорошую взбучку устроил и теперь совершенно за меня спокоен? Что ж, разбираться некогда. Я пока еще числюсь в журнале и опаздывать не должен.

Он еще несколько секунд подождал кота, но поскольку тот не появился, Глеб вышел в подъезд и закрыл дверь на ключ.

– Нужно будет ему песок принести для туалета, – сам себе сказал парень. – А то нагадит где-нибудь на диване…

Он быстро сбежал вниз по ступенькам и отправился в редакцию.

Работал Глеб в двадцати минутах ходьбы от собственного дома. Это обстоятельство даже как-то примиряло журналиста с вредным редактором Коровиным. «Где еще я найду такую близкую к дому работу? – рассуждал он. – А “главвреда” можно и потерпеть!»

Добравшись до офиса, парень поднялся по ступенькам на второй этаж и постучал в кабинет редактора.

– Войдите! – раздался голос Коровина.

Глеб вздохнул и зашел в кабинет.

– А, Глеб вернулся! – громогласно заявил редактор.

– Здравствуйте, Яков Михайлович!

– Ну, здравствуй, мил человек!

Редактор поднялся из-за стола, подошел к журналисту и хлопнул его по плечу.

– Удивительно, как это ты вдруг сподобился сам ко мне на ковер явиться? – язвительно произнес он. – Попросил неделю за свой счет, а пропал почти на два месяца. Как выкручиваться будешь?

– Не буду я выкручиваться. Прошу только дать мне доработать три недели с последующим увольнением по собственному желанию. Ну и расчет, разумеется…

– Расчет?! – разозлился Коровин. – Да я по твоей милости был вынужден другого журналиста срочно нанимать! Ты ж ничего толком не объяснил! Как в воду канул, а теперь являешься и чего-то там требуешь!

– Обстоятельства были, Яков Михайлович. Заболел я, даже позвонить не мог.

Глеб провел рукой по своей лысой голове и многозначительно посмотрел на редактора.

– А наших читателей не волнует твоя болезнь! – парировал главред. – Им статьи нужны, новости, очерки. Так что прощай, Глеб, уволил я тебя!

– Но Яков Михайлович!..

– Никаких «но»! Думать нужно было. А теперь освободи помещение, ты мне работать мешаешь.

Коровин уселся за стол и больше ни единым взглядом не удостоил бывшего журналиста. Парень понял, что никакого расчета он не получит. Он повернулся и покинул кабинет редактора.

– Ну вот, допрыгался! – пробормотал Глеб себе под нос. – На что теперь жить? Денег у меня почти не осталось, у родителей просить стыдно. А еще долги старые надо вернуть перед отъездом.