Дикая магия

– Я подумал: вот так кроличий садок! Они бежали большой группой. Огромные кролики, много-много, а за ними – маленькие. Вон там. – Хайки устремил взгляд на открытое пространство.

– Кролики не могут убежать просто так, – выдохнула двухцветная собака. – Что ты с ними сделал?

Она подобралась на шаг ближе, встав вровень с темно-коричневым псиной. Я поморщилась, сердце у меня отчаянно колотилось. Если бы я воспользовалась истаиванием, то могла бы удрать от них, но сработает ли это, когда враги так близко? И как же Хайки? Вряд ли я могла оставить его на растерзание псам после того, как он выбрался из оврага. А вот Сиффрин в первую ночь, что мы провели вместе, сумел замаскировать нас обоих, чтобы спрятать от Зачарованного. Мой хвост дернулся. Неприятно было это признавать, но Сиффрин владел лисьим искусством куда лучше, чем я.

Гораздо лучше.

Но у Хайки, похоже, был какой-то план.

– Мы ничего не сделали тем кроликам! Честно, просто любовались ими. Если присмотритесь, вы и сами их сможете увидеть, – ужасно много кроликов, они бегут одной группой. Там нет деревьев, ушастым негде спрятаться… они на открытой местности. Их легко поймать… – Хайки многозначительно облизнул языком кончик носа.

Большой пес резко повернул голову в сторону поля, но за плющом и папоротником ничего не было видно.

– Ерунда, – рыкнула черно-рыжая собака. – Кролики ненавидят сырость. С чего бы им бежать куда-то под дождем?

Хайки не замедлил с ответом:

– Да потому что сейчас темно! Они знают, что, если побегут через поле днем, вы их увидите. И лисицы их заметят. А вороны тут же нападут на малышей. Это слишком опасно.

Крупный пес уже облизывался и вытягивал шею в сторону плюща. Язык свесился из его пасти.

– Глупости! – рявкнула двухцветная. – Зачем им вообще куда-то бежать?

Большой пес напрягся, взгляд стал сердитым. Он снова повернулся к Хайки:

– С чего бы кроликам убегать?

Хайки моргнул:

– С чего убегать? – Он мгновение-другое молчал, и я нервно дернула лапами, но серый лис быстро нашелся. – Да, с чего им бежать, если две крепкие быстроногие собаки с огромными клыками распоряжаются в этой местности? Если бы вы сами были кроликами, разве не решились бы на рискованный побег ночью, чтобы добраться до холмов, где безопасно?

В его словах не было никакого смысла – ведь кролики живут в норах под землей, а не высоко в горах. Даже я это знала, даром что была родом из Большой Путаницы. Я прижала уши. Хайки льстил собакам, однако, к моему удивлению, его хитрость сработала.

Собаки переглянулись и сделали несколько шагов в сторону луга.

– Если вы поспешите, вы легко их догоните, – сказал Хайки. – Представьте, какой это будет пир. Говорят, маленькие кролики в особенности нежны на вкус…

Крупная собака полезла в папоротники, виляя тонким хвостом. Та, что была поменьше, направилась следом, но остановилась и оглянулась.

– Сидите здесь, лисицы. Если вы правы насчет кроликов, мы, пожалуй, будем настолько добры, что разрешим вам уйти. Но если вы соврали… – прорычала она и оскалила клыки.

– Отвечаю за свои слова! – настойчиво затявкал Хайки. – Вы не разочаруетесь!

Я с трудом верила собственным глазам – собаки исчезли в зарослях папоротника. Мы с Хайки замерли. Потом я резко присела на задние лапы и приготовилась бежать.

– Туда! – тихо сказал Хайки.

Мы тоже ринулись сквозь папоротник, огибая колючие кусты и перепрыгивая через торчавшие из земли корни. Нам предстояло сделать широкий полукруг, чтобы укрыться у подножия горы. Мы прижимались к земле, наши хвосты подметали землю. Дождь слегка утих, но я радовалась тому, что он не прекратился: вода смывала наш запах.

Несмотря на уроки, полученные в Серых землях, я не могла бежать так же быстро, как взрослая лисица. Стиснув зубы, я старалась не отставать от Хайки. Вскоре папоротники расступились, земля стала каменистой. Хайки остановился на краю зарослей, ожидая, пока я его догоню. Я встала рядом с ним, тяжело дыша.

– Собаки сейчас вон там, – тихонько пробормотал Хайки.

Я тут же повернула уши в ту сторону и вперила взгляд в холодный простор. Холмы сгорбились под тяжелым небом, их очертания были едва различимы в темноте. И я с трудом рассмотрела две тени, мчавшиеся со злобным рычанием. Послышался громкий лай.

– Этим лисицам конец! – рявкнула крупная собака.

Но мы были уже далеко.

В Большой Путанице не было мест, куда не падал бы свет висячих шаров. Всю землю там заливало их желтое сияние. Но здесь, в Диких землях, ночь была черной, как кончики лисьих ушей. В темноте мы добрались до подножия горы. Легко перепрыгивая через сыпучие камешки, порою прижимаясь к земле, мы зигзагами поднимались все выше. Теперь собаки нас не найдут.

По мере того как приближалась вершина, Хайки замедлял шаг. Шкура на его боках обвисла, тяжелая от грязи. Я следовала за ним, и наконец он остановился, чтобы передохнуть. Я села неподалеку от него, а Хайки принялся выкусывать из меха комья грязи. Она сыпалась на его хвост, но Хайки, похоже, не замечал этого. Он совсем не был чистюлей вроде Сиффрина.

Вскоре он перестал чистить мех и повернулся ко мне: