Дикая магия

Город возвышался посреди широкой долины, окруженной с севера и юга цепочками округлых холмов. С большого расстояния он походил на форт у Дагган-Вхе: квадратный, приземистый, желтоватый и хмурый под низкими тучами. Но когда они с грохотом приблизились к городу, Каландрилл понял, что сходство ограничивалось лишь формой. Город был намного больше Секки: огромный, кубический, он не походил ни на один из городов, виденных им прежде. Ни внешней стены, как в городах Лиссе, ни рва с водой, ни башен. Как и Ахгра-те, Памур-тенг являл собой город-крепость. Внешние оборонительные сооружения представляли неотъемлемую часть внутренних строений. Огромный монолитный блок. В южной стене, со стороны которой они приближались к городу, по центру стояли огромные двойные ворота, обитые снаружи чеканным железом со знаками рода Макузен. С более близкого расстояния Каландрилл увидел амбразуры, смотревшие на них из камня, как внимательные глаза. Они располагались высоко в стене и бежали ровной линией с обеих сторон от ворот. На длинных толстых брусах, закрепленных на стене, висели металлические клетки. Оказалось, что в них сидят узники. Некоторые походили на обтянутые кожей скелеты, что заставило Каландрилла задуматься о природе джессеритской справедливости.

По команде Чазали двое всадников выехали из колонны, подскакали к воротам и начали изо всей силы барабанить в металлическую обивку. Створки неторопливо раскрылись, обнажая въезд в черный как ночь тоннель, из пасти которого с пиками наперевес выбежали котуанджи и выстроились в две линии. Когда Чазали и Очен подъехали к первым копьеносцам, котуанджи подняли оружие и в приветствии ударили толстой стороной пики о землю. В тоннеле раздался оглушительный грохот.

Тоннель шириной в два здания выходил на затененную площадь, окруженную квадратными шестиэтажными зданиями, из окон и дверей которых на чужеземцев смотрели удивленные лица. Друг от друга дома отделялись узкими переулками. Тяжелый камень и гладкая поверхность высоких фасадов были устрашающими, давящими; они напоминали Каландриллу огромный муравейник.

Они ехали в центр города по гладкой дороге с тротуарами по обеим сторонам, на которых толпились приветствовавшие их горожане; другие глазели на них из окон и с балконов, и небо словно потерялось за этим скопищем людей и зданий. Первое впечатление Каландрилла оказалось правильным: Памур-тенг являл собой город и крепость одновременно. Его было легко защищать и почти невозможно взять. Переходя с улицы на площадь, с площади на улицу, они словно ныряли то в день, то в ночь. Площади здесь все были квадратные, геометрически выверенные, и приветственные возгласы горожан эхом отскакивали от окружавших их стен. Наконец одна из улочек привела их к металлическим воротам. В маленьких оконцах в стене и над воротами мелькнули темные лица. Чазали остановил коня и поднял руку, колонна встала. Очен неуклюже развернулся в седле и пояснил, что они прибыли в дом киривашена.

Два пожилых котуанджа открыли ворота, и всадники въехали во второй тоннель, который вывел их во внутренний двор, не похожий ни на что, ранее виденное Каландриллом.

Вода плескалась в мраморном фонтане посредине крытого портика, по размерам своим походившего на городскую площадь Лиссе. Пол был выстлан квадратными бело-черными плитами. Массивные колонны, окружавшие дворик, поддерживали крышу. Сразу над их головами начинались длинные балконы, стоявшие на них мужчины и женщины в роскошных одеждах с любопытством разглядывали вновь прибывших. Каландрилл только сейчас сообразил, что здесь, по всей видимости, жил весь клан Накоти, что это был город в городе. Он осмотрелся и увидел конюшни, кузницы, мастерские, арсеналы, и отовсюду на них с приветливой улыбкой смотрели джессериты.

Слуги, выбежавшие им навстречу, помогли котузенам спешиться. По резкой команде Чазали четверо бросившихся к чужеземцам джессеритов тут же остановились. Из толпы вышла женщина с тремя детьми: невысокая, хрупкая, словно фарфоровая куколка, с черными волосами, раскосыми подведенными глазами и ярко-красными от помады губами. Длинные ногти ее тоже были выкрашены красным лаком. На ней был светло-синий халат, на отворотах и по краям расшитый золотыми нитями. Она подошла ближе, и из-под халата ее мелькнули золотистые остроконечные туфельки. Две девочки были одеты в подобие халата взрослой женщины. На мальчике красовались шаровары из черного шелка и ярко-красная туника, на ногах — ботинки из черной кожи. На поясе в ножнах болтался детский кортик. Женщина низко поклонилась, дети последовали ее примеру. Чазали поклонился в ответ, снял шлем и с широченной улыбкой на устах раскрыл объятия. Женщина со смехом бросилась ему на шею.

— Госпожа Ника Накоти Макузен, — пробормотал Очен в качестве объяснения, — а девочки — Таджа и Венда, мальчика зовут Раве.