Дикая Охота

Кобылин, не вынимая рук из карманов, лишь пожал плечами и двинулся следом за своим провожатым. Следом за ним пошел стрелок — Алексей чувствовал, как его внимательный взгляд сверлит ему спину. Белобрысый остался у крыльца, внутрь здания не пошел — это Кобылин сразу отметил и на всякий случай запомнил.

За дверью оказался длинный узкий коридор. Под потолком висели старые ртутные лампы в ребристых плафонах, бежевая краска на стенах давно потрескалась, на полу виднелся разбитый старый паркет. От его великолепия почти ничего не осталось — прямо по центру, посреди желтых отблесков лака, тянулась серая дорожка, протертая ногами посетителей.

Следуя за провожатым, Алексей старательно запоминал дорогу. Впрочем, особо сложной она не была — сначала прямо, потом вниз, в полуподвал, на площадке, где стояла урна, переполненная окурками, — направо. Снова узкий коридор, но уже хорошо отремонтированный, с побелкой на потолке и густо-бежевой, напоминавшей топленое молоко, краской на стенах.

— Сюда, — бросил оборотень, останавливаясь у неприметной серой двери.

Кобылин оглянулся по сторонам. В коридорах было пусто, да и по дороге им никто не встретился… И в самом деле — сейчас же утро. Слишком раннее для госслужащих.

Здоровяк истолковал заминку по-своему — кивнул головой и протянул к охотнику здоровенную лапищу.

— Сдавай, — велел он. — Оружие сюда.

— Шутишь, что ли? — невольно удивился Кобылин.

— Сдавай, — настойчиво повторил оборотень.

В спину охотника недвусмысленно уперся ствол пистолета — человек-охранник решил немного помочь своему напарнику.

Алексей пожал плечами, медленно вытянул из кармана «глок» и сунул в руку оборотню.

— Нож, — коротко велел он.

Вздохнув, Кобылин вытащил из ножен в рукаве клинок с серебряной насечкой и отдал здоровяку. Потом достал и складной — тоже отдал. Оборотень взвесил добычу на руке, прищурился, окидывая охотника оценивающим взглядом.

— Жидковато, — решил он.

Человек за спиной охотника быстро спрятал ствол и профессионально, в пару движений, прошелся руками по плечам, спине и ногам охотника, проверяя, не спрятано ли оружие за поясом, под мышками или на ногах. У ботинок задержался и вытащил из-за голенища длинный костыль из кованого железа. Удивленно хмыкнув, распрямился и показал оборотню.

— Я не на охоте, — сухо отозвался Кобылин. — Все? Или еще ремень сдать? А то, не ровен час, придушу кого-нибудь.

— Иди, — мотнул головой оборотень. — И не глупи.

Кобылин рывком распахнул дверь и шагнул в полутьму комнаты. Это оказался огромный кабинет. Большое помещение находилось в полуподвале, и узкие окна, очутившиеся под потолком, были забраны решетками. Шкафы, выстроившиеся вдоль стен, блестели темным лаком, а побелка на потолке пожелтела от старости и сигаретного дыма. Почти от самых дверей в глубь кабинета уходил длинный стол для заседаний — старый, массивный, с потертым зеленым сукном. Упирался он в письменный стол, за которым, под портретами президента и премьера, сидел человек. Грузный, круглолицый, толстощекий, напоминающий отъевшегося мопса. На нем был темно-синий мундир с золотыми звездами на погонах, на лице — профессиональное выражение скуки настоящего чиновника. Вот только его взгляд, решительный, изучающий, которым он пожирал своего гостя, никак не вязался с обычным видом госслужащего. Это был взгляд хищника, разглядывающего добычу. В самом прямом гастрономическом смысле.

— Прокуратура, значит, — сдержанно заметил Кобылин. — Неплохо.

Толстяк усмехнулся, показав редкие тонкие зубы.

— Проходи, охотник, — сказал он, не двигаясь. — Присаживайся.

Алексей повел головой, принюхался. В кабинете они были только вдвоем. И за ними, как говорило чутье охотника, никто не следил. Неужели этот самый вожак ничего не боится? Ведь не может не знать, кого затащил к себе в гости. Или ему и впрямь нечего опасаться? И этот охотник далеко не первый, кто вошел в этот кабинет. Вошел, да и не вышел.

— Ну, как хочешь, — добродушно бросил прокурор. — Скажи-ка мне, охотничек, что это происходит в городе, а?

— Жизнь, — сухо отозвался Кобылин, не трогаясь с места. — Жизнь в нем происходит, гражданин начальник.

— Какая-то неправильная жизнь, — отозвался тот. — Или происходит неправильно. Не гармонично. Я ведь знаю, ты сейчас занимаешься пропажей оборотней. Так и знал, что явишься посмотреть своими зенками на место происшествия. Ну, и чего высмотрел?

— Мало чего, — не стал задаваться Кобылин, прислушиваясь к тяжелому дыханию за дверью — охрана и не думала уходить из коридора.

— И все же, Кобылин, расскажи-ка, куда это мои приятели деваются, а? Уж знаю, что не твоя работа, ты-то свои следы не прячешь.

— С какой целью интересуетесь, гражданин начальник? — сухо отозвался Кобылин, прикидывая на взгляд расстояние до стола.

— Вот дает, — искренне удивился оборотень, подбирая со столешницы одинокий карандаш. — Кобылин, ты шутки не шути. У меня родичи тут пропадают с концами, пачками, а ты еще такие вопросы задаешь. Знаю, что нарыл ты что-то, так поделись. Надо же разобраться, в конце концов, кто это такой борзый и почему.