Дикая Охота

Кобылин, уже поднимаясь на ноги под градом осколков окна, начал стрелять сквозь уцелевшее стекло. Промахнуться с такого расстояния было невозможно. Под звон стекла, сквозь водопад осколков, Кобылин всадил первую пулю в того, кто уже успел выстрелить и собирался спустить курок второй раз. Пуля швырнула его на ступеньки, но прежде чем тело коснулось бетона, Кобылин всадил пулю во второго бандита, что только обернулся и начал поднимать пистолет. Этому он прострелил голову, всадив пулю точно между бровей. Бандит пошатнулся, навалился боком на перила и заскользил вниз, заливая кровью ступеньки.

Прежде чем все осколки стекла осыпались из разбитого окна, Кобылин успел всадить еще по одной пуле в каждого из киллеров — просто на всякий случай — и опомнился, только когда рядом с плечом кирпич взорвался фонтаном крошек от прилетевшей пули.

Алексей резко развернулся, припадая на правое колено, и вторая пуля ушла в уже разбитое окно. Стрелка Кобылин заметил сразу — у соседнего подъезда был припаркован большой черный джип, на котором, видимо, и приехали киллеры. Его водитель, громила в черной куртке-бомбере, дожидавшийся братков, и открыл стрельбу. Он стоял прямо у открытой водительской дверцы и, держа пистолет двумя руками, целился в охотника, притаившегося на козырьке подъезда.

Не дожидаясь третьего выстрела, Кобылин рванулся с места и одним прыжком перемахнул с козырька на крышу «жигуленка», припаркованного у самого подъезда. Водила джипа выстрелил еще раз, но промахнулся — расстояние было велико, да и стрелять по скачущей мишени его, видимо, не учили. Кобылин же пробежался по «жигуленку», прыгнул на крышу соседней «Ауди» и, рванувшись к последнему бандиту, выстрелил в ответ. Пуля «глока» с грохотом пробила распахнутую водительскую дверцу, проделав в ней дыру размером с грецкий орех. Бандит, видя приближающегося Кобылина, словно летевшего по крышам машин, запаниковал. Выстрелил еще раз, уже не целясь, в белый свет как в копеечку, и прыгнул на водительское место.

Он успел даже захлопнуть дверь и завести мотор, прежде чем Кобылин достиг джипа. Огромная машина, завизжав шинами, рванулась с места, и Алексей понял, что не успеет добраться до водилы. Он рыбкой нырнул с крыши очередного «жигуленка» на асфальт, коснулся руками земли, кувыркнулся, как заправский акробат, а когда инерция снова подняла его на ноги, подпрыгнул и спустил курок.

Пуля «глока» прошла сквозь заднее стекло джипа, пробила голову водилы, вышла сквозь лобовое стекло и застряла в бетонном столбе уличного фонаря. Секунду спустя в этот же столб тяжело ткнулся джип. Взревел еще раз мотором и, закашлявшись, захлебнулся. Заглох. Водитель, навалившийся грудью на руль, уже ничего не мог сделать — он умер, даже не успев понять, что его убило.

Кобылин и не думал останавливаться — рванулся к заглохшему внедорожнику, упершемуся в столб, и рывком распахнул водительскую дверь. Он уже понял, что его противники не были ни оборотнями, ни вампирами — реакция у них была самая обычная, как у всех людей. Они не были даже копами или военными — тех хотя бы учат стрелять и проводить операции. Нет, это была какая-то шпана, любящая пострелять, и Кобылин хотел знать, какого черта им понадобилось от одинокого охотника.

Стараясь не испачкаться в крови, что потоком лилась из пробитой головы водилы на приборную доску и сиденье, Алексей быстро обшарил карманы покойника. Ничего полезного не нашел — лишь сигареты, зажигалку, пачку денег. Зато на соседнем сиденье нашлось искомое — борсетка с документами. Между картишками и пачкой долларов мелькнули водительские права, и Кобылин, недолго думая, утянул с собой всю борсетку.

Захлопнув дверь джипа, охотник быстрым взглядом окинул пустой двор. Над ним висела тишина. Нигде ни души — народ при первых же выстрелах попрятался. Но Алексей не сомневался — сейчас на него смотрят десятки глаз. И, быть может, даже пара объективов мобильных телефонов.

Надвинув на глаза бейсболку, Кобылин быстро спрятал «глок» за пояс, сунул борсетку за отворот куртки и быстро пошел прочь. Еще никогда ему не приходилось светиться так по-крупному, и ему оставалось лишь надеяться, что никто не успел сфотографировать его подвиги. За сумкой возвращаться не стал — не до того. Что до отпечатков, то Кобылин не сомневался, что после посещения съемной квартиры у милиции будет полным-полно отпечатков его пальчиков, так что беспокоиться о заметании следов было бессмысленно.

— На дно, — пробормотал Алексей, сворачивая за угол притихшего дома и проскальзывая между табачным ларьком и кирпичной стеной, — на дно, в пампасы, в глушь, в Саратов.

Что теперь делать, он не представлял. Бежать, прятаться? Может быть. Потом. Пока у него оставалось одно дело, которое Кобылин во что бы то ни стало хотел довести до конца. Охота должна быть закончена. А там — хоть трава не расти.

* * *