Дикая охота

Пришлось отправляться на поиски. На этот раз, моя неунывающая подруга предложила свою помощь сама. Я удивилась. Мне казалось, что она вообще заречется выходить куда-либо в моем обществе. Но, помявшись, Тома рассказала, что ее мать родом с тех самых гор, и ей интересно посмотреть на свою историческую родину.

Мы отправились вдвоем, больше драконы отказались перевозить, заявив, что не скаковые кони, а добираться своим ходом пришлось бы несколько недель. Пациентка столько не пережила бы.

Так что мы дружно затопали в заснеженные горы, искать непонятно что. Координаты были только очень примерные, полученные от местных жителей и прошлых экспедиций. Ну, то есть это я так думала.

На второй день пути, Тома вдруг замерла, будто прислушиваясь к чему-то далекому, сбросила рюкзак, уселась на него сверху и уставилась на меня с каким-то странным выражением лица.

— Римма, а ты очень хочешь найти то хранилище? Может, ну его?

— Ага. И поэтому я зашла так далеко. Специально, чтобы вернуться ни с чем.

— А ты… ты точно возьмешь только эту книгу? Там полно всяких… страшных вещей.

— О?

Моя давняя, горячо любимая, единственная подруга смотрела на меня слишком угрожающе, даже для суровой воительницы и подлой нечисти в одном лице.

— Ну… я не рассказывала. Не только моя мать тут родилась, но и я сама. И жила до десяти лет, когда стало ясно, что во мне нет силы.

— Магической?

— Да. Я должна была стать одной из хранительниц но… видимо, мама ошиблась в выборе папы. Хотя, он был магом.

— Так. Про генетику я тебе чуть позже расскажу. И как наследуются магические способности тоже. Напомни.

— Непременно, — красавица сверкнула дивными очами, но продолжила, — я могла остаться жить в деревне… тут недалеко. Но… выяснилась еще одна деталь моей… генетики. В тот день, когда совет хранителей решил, что я уже достаточно взрослая, чтобы пожить у дальних родственников и не отвлекать занятую маму от исполнения обязанностей, я несколько… расстроилась. Мне было страшно и обидно. Я знала, что вижу маму последний раз. По сути, меня вышвырнули, как червивый плод.

Она замолчала, глядя на сверкающие горные вершины. Очевидно, пытаясь сдержать позорные слезы.

— А ты знаешь, что бывает, если до такой степени расстроить оборотня. До сих пор помню их лица. «Кровь барса». Запретная кровь. Хорошо хоть их законы запрещают убивать. Но и жизнью то, что меня ждало, не назовешь. В деревне мне нельзя было иметь детей. Да и вообще с мужчинами… общаться. Жить в одиночестве до конца дней. Еще через год я сбежала. Поехала на ярмарку с приютившей меня семьей, а оттуда с купеческим обозом.

— Зачем же ты решила вернуться? Тебе же, наверное, тяжело это вспоминать? — я уселась рядом, предварительно наколдовав нам немного тепла, — или… я должна стать еще одной заблудившейся экспедицией?

— Затем и пошла, чтобы не стала! Римма! Ты же понимаешь, что я могу тебя провести до самого хранилища. И проведу. Я — барс. Дитя гор. От меня тут нет тайн. В моих жилах кровь древних богов.

— Ну да, — мне был непонятен странный, будто обращенный в себя тон, — оборотни — потомки богов. Это все знают. Души племен, тотемы имеют, как правило, звериное обличье. Это же обличье принимают особо избранные представители племени. Избирает сам тотем. Бог то есть. Так что генетика тут не причем. Хотя… бывает, что избирается семья. Тогда обортничество будет наследоваться.

— Вот именно. Поэтому хранительницы всегда выбирают магов. Чтобы сила перекрыла проклятье богов.

— Проклятье?!

— Ну… у нас так считают. Хранители верят, что зверя в себе нужно изжить. Гармонию ищут. До встречи с тобой я была уверена, что они правы. Я думала, что способна только убивать. Ну… то есть, это действительно у меня здорово получается, но… не только это. Не встреть я тебя… не знаю, как бы я жила. Но появилась ты. Помнишь первые слова, которые ты мне сказала?

— Нет, конечно, — ее откровения меня почти напугали. Вот так ляпнешь что-нибудь, а человек помнит всю жизнь.

— Какой урод посмел поднять руку на такую красивую кошку? Ты была такая красивая. Такая… хорошая. Маг. Как мама, как те, с кем я росла. Я была уверена, что покажусь тебе мерзкой. Грязной. В своей и чужой крови, со зверем в душе. А ты… «красивую». И потом. Знаешь, когда ты… до сих пор не знаю, как это называется, я как будто вдруг узнала тебя всю. Но смотрела только на себя. Дура. У тебя внутри столько интересного. Но я пропустила все, кроме того, как ты меня видишь.

— Прямой контакт. А как я тебя видела? — ее глаза остались сухими, но я уже вовсю ревела, — я же в твоих внутренностях копалась. Кишки регенерировала, нервы проращивала. У тебя позвоночник перебит был, множество ранений проникающих… ну… ты помнишь…

— Я тогда почувствовала себя красивой. Почувствовала себя волшебным, мифическим существом, за жизнь которого надо бороться ценой боли, да любой ценой! Ты видела меня чистой силой, волшебством, стихией. Я не разбираюсь в теории магии.

— Зато я разбираюсь. То, что ты сказала, это не мое восприятие. Это объективные факты! Ты и правда очень красива. И правда волшебное создание.