— Молчать, — зашипел полковник разъярённой коброй. — Я смотрю, вы, господа, окончательно забыли, в чём именно заключается ваша главная задача. Так я позволю себе напомнить.
Поднявшись, полковник выпрямился во весь рост и, глядя на своих подчинённых взглядом, от которого они начинали вздрагивать и ёжиться, еле слышно произнёс:
— Вы, господа, офицеры Российской империи, и святая ваша обязанность — защищать всех её жителей и подданных короны, какой бы национальности они ни были и какую бы веру ни исповедовали. Вы, господа, осмелюсь напомнить, присягу в том давали.
— Но, ваше высокопревосходительство… — снова заблеял майор.
— Я не закончил, — полковник сверкнул глазами так, что майор втянул голову в плечи и попытался спрятаться за спины остальных. — То, что вас уговорили взять под охрану депо за отдельную плату, не означает, что вы можете забыть о гражданских. Скажу больше. Вы глупцы. Без этих гражданских ваше вонючее депо потеряет весь смысл своего существования просто потому, что в нём некому будет работать. А что касается полиции, то по сравнению с вашими подчинёнными они потеряли одного человека убитым и одного раненым. При этом караульный взвод уничтожил всего семь бандитов, а они — девять. Подумайте об этом.
— Прошу прощения, ваше высокопревосходительство, о чём именно? — явно подрагивающим голосом уточнил молодой прапорщик.
— О том, что ваши люди ни хрена не умеют! — рявкнул полковник так, что в окнах стёкла задребезжали. — Трое — трое, господа! — один из которых ещё мальчишка, уничтожили девять человек, потеряв одного раненым и одного убитым. И это называется регулярные войска? Да ваши солдаты стрелять толком не умеют. Ничего. Я это исправлю, — беря себя в руки, многообещающе закончил полковник. — Все свободны. Через два часа я жду ваших докладов по установлению маршрутов патрулирования посёлка и систем связи и оповещения. И не забудьте обеспечить солдат боеприпасами. Голые винтовки хороши только на парадах, — добавил он, усаживаясь.
Офицеры поспешили покинуть кабинет, и полковник, тяжело вздохнув, мрачно покачал головой. То, что произошло ночью, иначе как фиаско не назовёшь. Банда играючи просочилась в посёлок и атаковала два подворья. Почему именно эти подворья и почему только два, ещё предстояло выяснить, но то, что солдаты оказались абсолютно беспомощны в создавшихся условиях, наводило его на мрачные мысли. Понимая, что требуется срочно посоветоваться с кем-то, кто лучше знает местные реалии, полковник поднялся и, надев фуражку, вышел из кабинета.
Спустя четверть часа он коротко постучал в дверь кабинета полицейского урядника и, войдя, с порога спросил:
— Удалось что-то выяснить, Николай Аристархович?
— Господин майор ещё с купцами беседовать изволят, — развёл толстяк руками, поднимаясь с места.
— Тогда, может, хоть расскажете, с чего всё началось? — угрюмо спросил полковник, усаживаясь за стол.
— Честно сказать, ваше высокопревосходительство, и сам знаю только с рассказа дежурной смены. Повезло дуракам, — неожиданно произнёс урядник, пожимая плечами с растерянной усмешкой.
— Простите? — вопросительно выгнул полковник бровь.
— У меня ночами только двое чистую сторону патрулируют, да один дежурный в участке сидит, чтобы, значит, ежели чего, было кому и оружейку открыть и потерпевшего принять до прихода старших. А тут один из патрульных новые сапоги себе справил, и пока ходил, ногу натёр. В общем, на обход только его напарник пошёл. Вот теперь сижу и думаю, что с этим олухом делать. С одной стороны, правила нарушил и напарника одного оставил, а с другой, от боя не сбежал и даже рану получил.
— Подождите, а кто тогда с бандитами сцепился? Вы же сказали, что их трое было, — удивился полковник.
— Так трое и было. Я дежурного и не считал. Ему участок покидать не положено.
— Да расскажите вы толком, — вспылил Белецкий. — Что я из вас всё клещами тяну. Всё равно же узнаю.
— В общем, когда стрельба началась, они оба, дежурный и тот, с ногой, на крыльцо выперлись и рты пораззявили, всё пытались сообразить, где и кто стреляет. А тут прибегает Мишка мой. Оружейник. Рявкнул на них похлеще того унтера, приказал оружие взять и с одним полицейским на звук побежал. В общем, рядовой мой в самом начале боя полю словил, а дальше Мишка, его обратно отправив, один воевал. Только винтовку его себе оставил.
— Один?! — от удивления полковник едва дар речи не потерял.
— Один, ваше высокопревосходительство, — вздохнув, кивнул урядник. — Да тут и удивляться-то особо нечему. Парень с малых лет один по тайге ходит. Вот и наловчился стрелять так, что мои все только рты от удивления разевают. Да я и сам с него вечно диву даюсь. Вроде спиной к мишени стоит, а как команду дашь, так и заметить не успеваешь, как он уже развернулся и с колена по мишеням из револьвера лупит. Про винтовку я уж вообще не вспоминаю, — толстяк небрежно махнул рукой, всем своим видом показывая, что в подобной стрельбе из винтовки нет вообще ничего удивительного.
— Один, — растерянно повторил полковник. — Где он?