Дикарь с другой планеты

Мои волосы спрятаны под платком, но скрыть столь редкие в этих местах голубые глаза даже в полумраке не удается.

– Не бойся, дочка, не стану спрашивать кто ты и откуда. Все мы в этих местах не по своей воле.

– Спасибо, – склоняю я голову перед мудрым старцем.

– А если бы была возможность вернуться, вы бы ее использовали? Хотели бы увидеть родных и близких? – не унимается Керук, возвращаясь к прежней теме.

Старик улыбается, обнажая пожелтевшие зубы, словно Керук сморозил глупость.

– Все мои родные и близкие уже давно в другом месте, – кивает он в потолок. – Придет мой час, тогда и встретимся. А ваше дело молодое, когда-то и я верил, что смогу что-то изменить.

– Так вы нам поможете, проведете в город?

– Как не помочь друзьям Найи, этой святой женщине я многим обязан. Выдвигаемся с обозом на рассвете.

– А раньше никак? – с нажимом в голосе выдает Керук. – Нам очень, очень надо.

– После вчерашнего в городе облавы, ворота на ночь закрыты. В народе говорят, Кровавый Змей землю роет, чтобы найти зачинщиков и всех, кто к этому причастен. Да вы не слушайте бредни старика, лучше ешьте, пейте и спать ложитесь. И так вижу, устали с дороги.

От этих новостей по спине бегут мурашки. Где же наш Тео? Если он и выжил, то почти наверняка получил ранения, а теперь вынужден скрываться в закрытом городе среди врагов.

– Спасибо, дед Макхи, здоровья тебе.

От горячего чая мы все-таки не отказываемся, после чего радушный хозяин провожает нас на сеновал. Расстелив на нем небольшое покрывало, мы ложимся спать.

К рассвету заметно холодает, и я невольно стучу зубами. Не смертельно, мой организм быстро ко всему адаптируется, просто нужно время. Ничего не говоря, Керук разворачивается в мою сторону и сгребает меня в охапку, прижимая к своей жаркой груди. Я вздрагиваю от неожиданности. Кто знает, отдает ли он себе отчет в полудреме, кого обнимает?

– Тише, Дана, тише, это всего лишь я, – раздается шепотом в мою макушку. – Не хватало еще, чтобы ты заболела. Да и спать под это клацанье невозможно.

В другой момент рядом с красавцем Керуком, который в начале нашего знакомства и не скрывал своего повышенного интереса, мне стало бы неловко от его объятий. Только теперь рядом со мной совершенно другой мужчина: сильный, храбрый, высоконравственный, достойный сын и брат, а я все больше чувствую себя его сестрой, которую он взял под свою защиту.

* * *

Обоз из телег с овощами, рыбой, звериными шкурами и всякой всячиной, которой в этих местах промышляют, медленно, но верно движется к городу. Прежде чем присоединиться к остальным, дед Макхи где-то успел раздобыть для меня затемненные очки, и платок с вышивкой, который накинул мне на голову, повязав на особый манер.

– Если кто будет спрашивать, назовешься Акхаем, моим внучатым племянником из Озгира, что находится в месяце пути выше по реке, – наставляет он Керука, и тот кивает, потирая сонные глаза. – А ты представишься его молодой женой, – обращается он уже ко мне. – В тех краях замужние женщины прикрывают глаза и волосы, лишних вопросов никто задавать не станет.

Доверившись мудрому старцу, всю дорогу мы держимся рядом с ним и в то же время особняком. Местные поглядывают на нас с интересом, но после представления деда Макхи не лезут с расспросами, здесь его слово на вес золота. Лишь когда мы останавливаемся в низине реки, чтобы отдохнуть и напоить коней, одна из женщин так некстати подходит к нам с расспросами о своей дальней родне в Озгире.

– Моя тетушка Вутимек молочница, вы должны ее знать, – заглядывает она Керуку в глаза, затаив надежду. – Мы не виделись уже много лет. Как она, жива ли?

– Тетушка Вутимек, – будто бы припоминает он, и тут же убедительно кивает. – А как же не знать. Жива, здорова.

– Добрые вести, – едва слышно шепчет женщина и тут же озирается по сторонам, словно сказала что-то запретное. – А ее дети? Донома, Иоки, Аджай, про них что-то знаете?

Керук глубоко вздыхает, понимая, что одними детьми тут не обойдется, а придумывать на ходу семейные хроники до внучатых племянников ему совсем не хочется.

– Помогите! – раздаются крики у реки, и мы видим, как девчушку лет пяти утаскивает под воду огромная рыба-змея, вроде той, что напала на меня в землях Диких.

Пока остальные суетятся на берегу, мой отважный «супруг» вытаскивает нож из сапога и с разбегу ныряет в воду. Течение в этом месте слабое. Какое-то время на поверхности воды тихо, лишь небольшие всплески говорят о том, что недалеко от берега на глубине ведется настоящее сражение. В ожидании хоть каких-то новостей сердце лихорадочно барабанит о грудную клетку.

– Керук, миленький, пусть у тебя все получится, – шепчут губы в молитве. – Помоги им, Зептея.

Пальцы нервно сминают платок, на глазах от страха проступают слезы, и я не сразу замечаю, как подозрительно косится на меня та самая родственница тетушки Вутимек, оказавшаяся непозволительно близко. Конечно, она прекрасно слышала каждое мое слово.