Дикарь (СИ)

— Что ты здесь делаешь? — спросил он резким тоном, без всяких приветствий.

Тимур

Я пришёл в бешенство, когда секретарь мне сказала, что приехал Юра. Какого чёрта? Что за самоволие в моём доме и на моей фабрике? Мы так не договаривались. Он спросил, нужно ли приехать, я ясно сказал: нет, справлюсь сам! И вот — он здесь. Прибыл, как только смог — мы ведь ещё вчера разговаривали по телефону, он был в Москве! Это напрягало, как чрезмерная родительская опека, а ведь я не ребёнок…

Но когда я увидел, как он смотрит на Нику, то забыл все свои предыдущие претензии. Неприкрытое восхищение — вот что было в его взгляде, но восхищение какое-то непристойное. Я бы сказал, хищное. Это уж совсем ни в какие ворота не лезет!

— Просто хотел убедиться, что у Вероники не сложилось превратное впечатление о нашей компании, — сказал мой партнёр, очевидно, намекая на то, что иного впечатления я произвести не способен.

— Но я уже объяснила Юрию Владимировичу, — успокаивающим тоном заговорила Ника, — что компания интересует меня как интервьюера лишь во вторую очередь, а в первую — ваша личность. И он может возвращаться в Москву, к своим делам, не беспокоясь об имидже фирмы.

Она благоразумно перешла обратно на вы — это показалось мне уместно и умно.

— Разве личность Тимура не имеет отношения к компании? — усмехнулся Юра.

— Что не так с моей личностью? — взорвался я.

— С ней всё в полном порядке, — опять принялась гипнотизировать меня Ника, а потом повернулась к Юре. — Мы с Тимуром прекрасно нашли общий язык, к тому же я взяла интервью у сотрудников фабрики, и они все в один голос прославляют своего директора как мудрого, справедливого и доброго начальника.

— Добрый начальник — смерть для предприятия, — пробормотал Юра себе под нос.

— Вы негативно настроены, Юрий Владимирович… — с вежливой укоризной откликнулась Ника.

— Пожалуйста, сделайте одолжение, обращайтесь ко мне просто по имени, как и к моему партнёру.

— Как скажете. Что ж… я здесь закончила, пойду поработаю над материалами за компьютером… — она нерешительно взглянула на меня, я одобрительно кивнул.

Просто поразительно, до чего смышлёная девочка. И как она… трудно в это поверить, но она отстаивает мои позиции перед моим же партнёром. Будто мы с ней вместе, будто мы одна команда… или даже более того… но нет, я же запретил себе мечтать о несбыточном. Вызвал секретаря, чтобы она проводила Нику до выхода с фабрики, а сам остался с Юрой в переговорной.

— Что за неуместная опека? — спросил я его строго, когда мы наконец остались одни.

— Брат, ты сам вчера позвонил мне с вопросом, как вернуть расположение девушки, которое ты умудрился потерять за первые несколько часов общения. Неужели я мог пустить это всё на самотёк? Почему, вообще, ты меня заранее не предупредил о намечающемся интервью?

— Я, блин, тебе несколько раз уже объяснил: это была личная просьба моего отца, ты не имеешь к этой истории никакого отношения. Пожалуйста, возвращайся в Москву.

Он холодно, почти злобно усмехнулся:

— Что, даже обедом не накормишь?

— Накормлю, а потом уезжай.

— Я чем-то мешаю?

— Своими неуместными комментариями. Ника же сказала, мы нашли общий язык, всё в порядке, твоя помощь не нужна.

Он смотрел на меня не мигая, а потом вдруг положил ладонь мне на предплечье и спросил проникновенным голосом:

— Тим, ты что, опять?

Я мрачно глядел на него исподлобья.

— Что опять?

— Решил проверить, а не скрывается ли за внешностью расчётливой с*чки ранимая и нежная душа?

Как же мне хотелось послать его на ху…тор. Но это значило признаться самому себе в том, что я уже поверил в наличие этой самой души.

— Нет, Юра, я ничего такого не решил. У Ники есть жених, она скоро выходит замуж.

— Ах вот оно что… — пробормотал он задумчиво. — Небось, выходит за какого-нибудь бедного студентика, будет с ним в общаге жить, руками пододеяльники стирать на коммунальной кухне…

— Что ты несёшь?

— Спорим, она за богатого дяденьку выходит?

— Да какая разница?

— А вот просто на интерес…

— Я не собираюсь с тобой спорить!

— Боишься разочароваться?

Я вырвал руку из его захвата и сам зажал пальцами тощее запястье партнёра:

— Я сказал. Не буду. С тобой. Спорить!

— Ну и ладно! — чуть не взвизгнул от боли Юра, а высвободившись из моих пальцев, отошёл на безопасное расстояние и бросил: — Я всё равно узнаю. Для себя. Любопытно.

Я проводил его глазами, кипя от гнева.

— Любопытство не порок! — махнул рукой Юра и выскользнул за дверь.

За обедом напряжение можно было резать ножом, и создавал его в основном я. Меня бесило каждое слово, каждый взгляд и жест моего партнёра. Я поверить не мог, что ещё совсем недавно называл его другом. Юра вёл себя как всегда: непринуждённо болтал, шутил, флиртовал… и за последнее особенно хотелось открутить ему голову. Правда, Ника — уж на что умница! — практически не реагировала на заигрывания. Игнорировала — и всё тут. Деловую из себя изображала — так и расцеловал бы… но не на людях, конечно.

— Тим сказал мне, что вы обручены, Вероника.

— Всё верно.

— И кто же счастливец?

— Вы не знакомы.

— Да ладно, я пол-Москвы знаю!

— Он не Москвич.