Дикарь (СИ)

— Оставь меня в покое! — заорала я. — Наказал? Доволен? Хочешь, чтобы я извинилась? Извини, умоляю, простите меня, истрХенсли! Я верну твое ружье, и ты будешь снова тыкать им мне в лицо, угрожая пристрелить! Меня, Линк, кота, кто тебе еще не по нраву? — стерла предательские слезы. — Жить мы тебе мешаем, да? Не волнуйся, уедем! Я думала, хоть здесь будет по-другому, а везде одинаково. Везде не ко двору. Везде… Из Лангранж-Холла этого поганого выживали, теперь отсюда… Да что такое-то? Сколько можно?

Он вдруг рывком прижал меня к себе, и я поняла, что стою, уткнувшись носом в мокрую куртку, пахнущую щелоком и мужчиной. А шершавые пальцы гладят мои волосы и шею.

— Ш-ш-ш, тише. Не надо кричать. Кажется… я погорячился. Прости меня, ладно? Не плачь, София. Я… отвык от людей. Что-то не то делаю… Вот только огрызаться и могу. Угрожать. Ладно, ты права. У меня поганый характер. Очень поганый. Сволочь я. Не повезло тебе, что тут скажешь…

Я замерла, вслушиваясь в его голос. Бархатный, мягкий. Как мех на его постели. Как поцелуи. Он словно гладил, этот голос, так же, как и руки. Ласково обволакивал в надежный кокон, защищая от всего на свете. Такому голосу хотелось верить. А еще — закрыть глаза и слушать, слушать… Слова, рокочущие звуки, мягкие нотки, проникающие под кожу…

Ужас какой.

— Я просто слегка… ненормальный.

— Я заметила!

Вырвалась и отвернулась, потерла глаза.

— Софи, посмотри на меня. Пожалуйста.

— Не буду, — буркнула я.

— Упрямая, — со смешком произнес он, снова пленяя голосом. Вот же… Гад ползучий! — Расскажи мне про этот… Лангранж-Холл.

— Не буду я ничего тебе рассказывать.

Еще один смешок.

— Я покажу тебе гейзер.

Я навострила уши. Вот это уже интересно. Покосилась на него через плечо. Стоит, щурится, улыбается краешком губ. Все-таки надо было его того… подушкой.

— Завтра покажу. Вчера там шел пар, значит, уже скоро проснется. Красивое зрелище.

— Что мешает мне пойти туда самостоятельно? — фыркнула я.

— Я установил возле гейзера ловушки и капканы, — любезно пояснил дикарь. — Чтобы всякие самостоятельные не шлялись.

— Ты сумасшедший! — открыла я рот. А если бы мы с Линк туда отправились?

— Точно, — блестя черными глазами, хмыкнул он. — Ну, так как? Расскажешь?

— Не знаю. — Сдаваться так просто я не собиралась. — Подумаю.

И вскинув подбородок, отправилась к дому, не обращая внимания на топающего сзади Шерха. Впрочем, он не топал. Шел бесшумно, не задевая ни одной ветки. Но я чувствовала, что он рядом.

ГЛАВА 12

Интересно, как получилось, что, требуя извинений, я извинился сам? Несколько раз.

Над этим вопросом я размышлял все дорогу до дома. Ну и ещё о ягодицах, натянувших батист панталон. Смотрел на рыжий затылок, вспоминал, хмурился. Как получилось, что эта девчонка орет на меня, а мне хочется ее утешить? Странно. Непонятно.

За оградой рыжая направилась на свою половину, демонстративно не глядя на меня. Я пошел к себе, вздрагивая от капель, холодящих кожу. Боль пока затаилась, видимо, решив, что хватит с меня, малохольного, и вчерашнего. Но мокрая одежда весьма неприятно липла к телу, хотелось содрать ее и согреться.

И ещё поесть. Тошнота, кажется, отпустила, так что, быстро переодевшись, я сунул в рот кусок вяленого мяса, пожевал. Пресно. Невкусно. Хотелось пирога с телятиной. И яблоко. И горячий кофе с белоснежными меренгами. И рыжую.

Рыжую особенно.

Выплюнул мясо и со злостью пнул стул, который, не выдержав, развалился. Много чего хотелось. Это и плохо. София ворвалась в мою жизнь, словно шторм, заставила бурлить тихие стоячие воды, где давно вымерли все чувства. Заставила желать, вспоминать, жалеть… о том, чего не будет. О невозможном. Это очень трудно — хотеть невозможное. Вот точно знать, что не случится, а представлять.

Больно. К боли я привык, сроднился с ней. И привык отказываться от всего, что может взбаламутить трясину моей жизни. И это рыжее пламя — лишь краткий миг. Весть из Кронвельгарда, от которой я не могу отказаться. Должен бы, но не могу. Хочу узнать, как поживает матушка и Гордон, и младшая сестра Тереза… Они давно вычеркнули меня из своих жизней, я постарался забыть. Очень постарался. Не могу сказать, что у меня получилось. Но воспоминания перестали вызывать глухую тоску и чувство обиды. Свыкся. Говорят, люди со всем свыкаются.

Стук в дверь отвлек меня от прошлого и вернул в настоящее.

На пороге стояла девочка. Линк. Смешное имя.

— Привет, — она широко улыбнулась.

— Привет. — Я помолчал, не зная, что говорить. Не умею разговаривать с детьми. Кажется, со взрослыми уже тоже разучился. А вот с этой малявкой и вовсе… о чем?

— Ты здесь живешь? — она похлопала ресницами, совсем как София.

— Точно.

— Логово Злыдняклюта? — с придыханием произнесла она. Я запустил пятерню в волосы, подергал.

— Угу. Оно.

— Ты теперь не похож на Злыдняклюта, — как-то обиженно сказала Линк и постучала пальцем по своему подбородку, напоминая о моей бороде.

— А на кого я похож?