Дикарь (СИ)

Злость для меня слишком опасна, и я подышал, успокаиваясь. Жрот дохлый! Что-то с появлением в этом доме рыжей у меня стало слишком много эмоций. Зараза такая… и почему ей не сиделось в столице, под боком у прославленного мужа?

И к жроту все! Блинчики? Идиот я. Не пойду…

ГЛАВА 16

Проснулась на рассвете, тихонько слезла с дивана, чтобы не разбудить Линк. Этой ночью девочка спала плохо — вертелась и постанывала во сне. И еще мне показалось, что бугорки на ее спине стали больше…

Так что я решила не будить крошку, дать ей выспаться. Поднялась, быстро умылась и оделась. Заплела две низкие косы и отправилась на кухню, надеясь, что сосед провалится в яму, проспит или просто исчезнет и не придет. Но стоило мне встать у плиты, раздался стук с террасы. Я скрипнула зубами и открыла створку.

Хенсли вручил мне корзину с продуктами, осмотрелся и по — хозяйски уселся в кресло. Даже ногу на ногу закинул. И головой в сторону плиты мотнул: приступай, мол!

Гад нечесаный!

А кстати. Волосы у Хесли влажные, и концы обрезаны неровными прядями. Похоже, он кромсал их тупым ножом, не глядя в зеркало. Но теперь волосы лишь прикрывали уши, а не свисали до плеч.

В остальном дикарь остался прежним. С щетиной, с темными тревожными глазами, все в той же куртке. Даже не снял, зайдя в дом, ещё и носом в воротник уткнулся.

Я фыркнула и начала выкладывать из корзины продукты. Надо же, не обманул. Все притащил — и яйца, и муку, и сметану, и даже варенье.

— Если у тебя есть продукты, мог бы и сам приготовить, — недовольно пробурчала я, разбивая в миску яйца.

— Корзину я заказал утром, — невозмутимо отозвался Хенсли. — И я не умею готовить.

— А с чего взял, что я умею? — покосилась на наглеца.

— Ты женщина.

— И что?

— И то.

Я развернулась, держа миску и взбивая яйца венчиком. Да уж, аргумент убойный. Хенсли смотрел без улыбки и даже недовольно. Словно я его чем-то дико бесила. Хотя, возможно, так и было. Осмотрел с кривой усмешкой мои косы, из которых уже выбились непокорные прядки, мазнул взглядом по наряду.

— Милое платье, — с кривой усмешкой протянул Хенсли. — Интересно, где такое продается.

Я опустила взгляд. Ну да, ярко. Юбка зеленая в желтую крапинку, лиф с оборками, ленты на плечах цвета оранжевого апельсина.

— Нигде. — Снова отвернулась к корзине и принялась осторожно добавлять масло, муку, специи… — Я сама сшила.

— Понятно, — без эмоций произнес Хенсли.

А я вдруг разъярилась и потому обернулась, ткнула в мужчину венчиком, разбрызгивая белые капли теста.

— Что тебе понятно? Не нравится мой наряд — не смотри! Я тебя в гости не приглашала! А в серых платьях я на всю жизнь находилась, терпеть их не могу! Ясно?

— Ясно, — он приподнял бровь, ту самую, что была перечеркнута шрамом. Смотрелось это пугающе и слегка охладило мой пыл. Но я лишь рассерженно фыркнула и вновь вернулась к приготовлению теста.

И вздрогнула, когда мужская фигура выросла позади. Горячее дыхание коснулось щеки, и по моей спине отчетливо промаршировали сотни мурашек. Хенсли ощущался странно — угрожающе и в то же время… Когда он вот так стоял за спиной, слишком близко, казалось, что я закрыта от всех напастей. Странное чувство. Шерх протянул руку, ткнул пальцем в миску и засунул его в рот. Прикрыл глаза и застыл.

— Руки помыл? — возмутилась я, чтобы отвлечься от своих непонятных эмоций.

— Угу, — невнятно промычал он, не открывая глаз. Мучительно вздохнул. Посмотрел на меня. И снова стало одновременно и жарко, и не по себе. Что-то было такое в глубине этих темных глаз. Ожидание. Напряжение.

— Сахара не хватает, — сказал Хенсли и вернулся на кресло.

Я возмущенно дернула плечом, потом подумала, попробовала тесто и… добавила сахар. Растерла в ступке ванильную палочку, посыпала смесь, капнула оливковое масло. Кажется, неплохо.

— Для своего мужа ты пекла блинчики? — неожиданно спросил за спиной дикарь. Хотела промолчать или огрызнуться, но почему-то ответила. Не прекращая двигаться по кухне.

— Шутишь? В Лангранж-Холле две поварихи и куча помощниц. Меня к кухне и близко не подпустили бы. Да и нельзя было. Что люди подумали бы? Это же позор!

Я хмыкнула. Развеселившись и представив себе эту картину. Жрот, да такая новость могла бы украсить первые полосы столичных газет! Супруга известного мага печет по утрам блинчики! Нонсенс.

— А хотела?

Я пожала плечами.

— В Лангранж-Холле нельзя хотеть. Там можно лишь следовать правилам.

— Похоже, ты ненавидишь этот дом, — тихо сказал Хенсли.

— Нет, — покосилась я на него через плечо. — Там было много хорошего. По-настоящему светлого…

— Но ты не пекла блинчики.

— И не шила платья, — развеселилась я, облизывая ложку.

Хенсли смотрел, не мигая, и я смутилась своей детской привычки. Снова отвернулась, капнула водой на раскалившуюся сковороду. Кажется, нагрелась достаточно. Тесто вылилось на чугун, растеклось аккуратным пузырчатым кругом. Я удовлетворенно щелкнула языком.

— Почему твой муж оставил тебя без денег? Раз он такой богач?