Дикари Ойкумены.Трилогия

К слову, все подвиги меркли перед тем, что совершила Рахиль Коэн, гематрийский антис. Женщины среди антисов встречались редко, но они были и ни в чем не уступали мужчинам. Когда поступил сигнал бедствия с экспедиционного рейдера вехденов «Тахион», спасатели не усомнились ни на секунду: у рейдера нет шансов. Убийственная, как вирусмутант, ошибка в расчетах – и точка выхода из гиперспатиума оказалась шагом на эшафот. Среднемассивная черная дыра ВН2416М3 класса «извечных», расположенная в районе окраинного созвездия Двух Пальм, возникла прямо по курсу. Погасить скорость вехденам не удалось. Чудовищное притяжение захватило «Тахион». Мощность двигателей спасовала перед воронкой мироздания. Рейдер падал в сверхплотное ничто, приближаясь к горизонту событий, изза которого нет возврата.

Приговор обжалованию не подлежал.

Рахиль Коэн, оказавшаяся ближе других к месту трагедии, считала иначе. Гематры вообще считают иначе, чем люди и компьютеры. Как? Об этом знают только сами гематры. В существующей метрике континуума Вселенной «Тахион» был обречен. Его могло спасти только чудо. И Рахиль совершила чудо. Вынырнув близ дыры, она изменила метрику пространства. Континуум расцвел безумным спектром дополнительных, дробных измерений. Какоето из них приняло в себя угасающий трансверсальный вектор скорости рейдера, дав «Тахиону» шанс – один на миллиард! – ускользнуть из смертельных объятий.

На волосок от гибели, пилоты в ходовой рубке слышали голос. И не сомневались: с ними говорит Вселенная. Никто не посмел ослушаться, выполняя указания, предельно точные и ясные. «Тахион» выбросило в тридцати семи парсеках от Двух Пальм. Лишь двое суток спустя, добравшись домой, в родную систему ЙезданаДасты, экипаж рейдера узнал, кому обязан жизнью.

Галактика узнала об этом раньше.

Кто хоть раз в жизни не мечтал стать антисом? Увы, мечта лишь дразнила романтиков. Антисом нельзя было стать – им можно было только родиться.

III

– Жарко, – вдруг сказал Папа Лусэро. Растолкав подружек, он вышел вперед и добавил, расстегивая пуговицы: – У тебя становится жарко, добрый бармен…

Цветастая рубашка слетела на пол, под ноги собравшимся. Карлик остался в брюках из черного шелка и кожаных сандалиях на босу ногу. Маленькая рука, похожая сейчас не на лапу макаки, а на ручку ребенка, медленно сняла темные очки.

«Удав, – бледнея, вспомнил Марк дедов рассказ. – Слепой удав Катька». Карлик не врал. Он действительно мог пьянствовать на галере Маркова дяди, надменного гардлегата Тумидуса. И попробовал бы гардлегат выставить антиса, что называется, за дверь! Если перед этим карлик спас галеру от атаки хищных флуктуаций…

В глазницах Папы Лусэро блестели два яйца, сваренные вкрутую. Никто в баре – возможно, за исключением молодой вудуни – не знал, был ли чернокожий антис, исполин Космоса, слепым от рождения или потерял зрение вследствие несчастного случая. Но от блеска этого искалеченного взгляда хотелось бежать сломя голову. Грудь и живот карлика покрывали шрамы, сплетаясь в сложную композицию. Бо

льшая часть рубцов была ритуальной, но коечто, вне сомнений, Папа Лусэро заработал в драках.

– Большой бвана, – сказал антис, – ты же не станешь клеймить меня?

– Я не самоубийца, – хрипло ответил Катилина.

– Мудрый бвана. Это хорошо. Бить калеку ты тоже не станешь?

– Это… – Катилина откашлялся. – Это ниже моего достоинства.

Обветренное личико карлика сморщилось от улыбки.

– Дерзишь. Мне нравятся дерзкие. Жаль, я не вижу тебя так, как видят остальные люди. Мне кажется, ты хорош собой. Н’доли, он хорош?

– Хорош, – кивнула вудуни по имени Н’доли.

– Помоему, он сильно изменился. Н’доли, он попрежнему хорош?

Вудуни присмотрелась к Катилине.

– Меньше, – бросила она. – Уже меньше.

Катилина и впрямь изменился. Перед ним, без пяти минут офицером абордажной пехоты, стояла заветная мечта – и ужас Помпилии. Хранители межзвездных трасс – антисы не участвовали в войнах человечества. Но если армады одной расы, вооруженные до зубов, вторгались в исконные системы другой расы, ставя своей целью захват планет и массовое порабощение, – вместе с флотом защитников их, случалось, встречал местный антис. Папа Лусэро был чист, он ни разу не жег боевые корабли захватчиков. Но дисциплинарлегат Гракх мог многое рассказать о битве при Хордаде, где Нейрам Саманган, лидерантис расы вехденов, распахнул огненные крылья перед эскадрами ВКС Помпилии.

Живой вызов уставился на курсанта Катилину вареным взглядом. Что ж, Катилина принял вызов. Рот либурнария искривила волчья усмешка. Он сорвал с головы берет, скомкал в кулаке. Нельзя заклеймить антиса? Нельзя взять в рабы стихию? Отлично! Теперь ход был за Катилиной. На войне все средства хороши, подумал он. В вопросах чести нет компромиссов.

– Сто экю, – сказал Катилина.

– Что? – не поняла вудуни.

– Сто экю за ночь, крошка. И двадцатка сверху, если ты постараешься.

Кожа Н’доли сделалась цвета пепла. Она вскинула подбородок, словно ее ударили плетью. Пальцы сжали бокал так, что тонкое стекло грозило лопнуть. Если вудуни и собиралась плеснуть вином в лицо курсанту, она сдержала порыв.