Дикие грехи (ЛП)

Он знал, что Тарин не позволит ему изводить себя раздумьями и дальше, поэтому не удивился, когда до него донеслись звуки шагов. К сожалению, эти шаги не принадлежали Тарин.

– Привет, – поздоровался Данте своим обычным грубоватым голосом.

– Чего тебе?

– Да, конечно я присяду, спасибо Альфа.

– Никто не любит умников.

Он развернул стул и сел напротив Трея.

– Я так понимаю, не все прошло гладко с ее дядей.

Трей вздохнул.

– На самом деле он был рад её видеть. Все они были достаточно гостеприимны.

– Да, мне понятно, с чего ты так взбесился. Хотя ты никогда не признаешь того, что не хочешь, чтобы она уходила. И мне кажется, ты не готов смирится с настоящей причиной своих эмоций. Но мне не понятно, почему это так разозлило Тарин.

Он предпочел проигнорировать первую половину сказанного Данте.

– Её дядя не поверил, что мы настоящая пара, сказал, что наш союз – фиктивный.

Данте поморщился.

– О, ну понятно. Хотя она знает, что этот союз временный, но ей определенно не нравиться слышать от других, что он не настоящий.

– Он так же сказал, что я ей не подхожу. Сказал, что я не могу ей дать того, чего обычно хотят женщины. Потом он предложил ей остаться там и создать пару с другим волком.

– Идиот.

После небольшой паузы Трей опять заговорил:

– Ты знаешь, она меня защищала.

– Конечно защищала. Ты же её пара. Пары не выносят, когда их половинок поливают дерьмом.

– Да. Её волчица не хотела бы, чтобы кто попало оскорблял её пару, правда?

Данте фыркнул:

– Ты слепой ублюдок.

– Слепой?

– Или просто тупой.

Покачав головой, он отвел взгляд и вздохнул. Когда он снова взглянул на Трея в его глазах был озорной блеск.

– Ну… я не понимаю, что тебя так взбесило. Её дядя – засранец, но он прав.

– Ты ей не пара. Ты не можешь ей дать всего того, что хочет женщина, потому что ваш союз – временный. И да, велика вероятность, что она создаст пару с другим волком, когда уйдет.

Когда Трей предупредительно зарычал, взгляд Данте был высокомерным, самодовольным и всезнающим.

– Знаешь, ты бы мог просто попросить её остаться навсегда.

В тот момент Трей его ненавидел. Ненавидел за прозорливость. Ненавидел за то, что друг заставил его четко увидеть, как сильно он этого хотел. Такие чувства чертовски его пугали.

Он и волка своего ненавидел. Ненавидел за постоянную борьбу с Треем при мысли об уходе Тарин, за то, что так собственнически к ней относился, без видимой на то причины.

Он так же ненавидел Тао, за то, что тот желал Тарин, он ненавидел волка, с которым однажды она создаст пару, и ненавидел её дядю за то, что тот сказал правду, которую Трей пытался игнорировать. Но больше всего он, мать его, ненавидел себя за то, что чувствовал что-то к женщине, которая даже не удосужилась пометить его.

– Зачем мне это делать?

– Вам обоим хорошо вместе. Вы смеетесь все эти дни. Вы ведете себя, как ведут настоящие пары.

– Послушай, Данте, признаюсь, она мне нравиться. Тарин веселая и хороша в постели. Но даже если бы она мне не нравилась, или будь на её месте другая – это не имело бы никакого значения, мы бы всё равно создали пару и спали вместе. Это всего лишь сделка.

Трей знал, что его слова прозвучали достаточно грубо.

Он также понял, что Тарин его услышала, когда уловил в воздухе её аромат. Чёрт.

Тарин последовала за запахом Трея, надеясь выследить его и заставить перестать изводить себя глупыми мыслями, когда услышала слова Данте.

– Знаешь, ты бы мог просто попросить её остаться навсегда.

Ведь говорят же, что тот, кто подслушивает, ничего хорошего не услышит.

В этом случае выражение оказалось верным. Она не пытала особых иллюзий по поводу их отношений, и резкий ответ Трея только подтвердил её убеждения, так же она не надеялась, что он что-то чувствует к ней.

Все же ощущение было такое, словно раскаленное копье пронзило её насквозь. Почему? По той же причине, от чего её горло сдавило, а грудь болезненно заныла… Она любила Трея Коулмена. Понимание выбило воздух из её легких.

Боже, как это было ужасно. Она любила парня, для которого была лишь обыкновенной партнершей для секса. И для него не имело значения – она с ним, или другая женщина. Иными словами, Тарин была для него пустым местом.

Её волчица – которая и до того не была уверенна в своем партнере, потому, что так и не пометила Трея – очень хотела свернуться в клубок и скулить. Тарин так и подмывало ударить осла прямо по лицу. Несвойственное желание сбежать пересиливало все другие мысли.

Бежать быстро-быстро. Убраться подальше от этого человека, который имел такую власть над ней. Найти место, где можно побыть одной, и лицом к лицу встретиться со своей болью.

Поскольку разговор резко остановился и в воздухе повисла неловкость, Тарин поняла, что они почувствовали её присутствие.

Она могла вести себя так, будто и не подслушивала.

И хотя желание броситься на Трея было огромным, Тарин довольно часто имела дело с мудаковатыми Альфа-самцами и знала: крайне необходимо разуверить их в том, что они могут тебя обидеть.

Они тебя растопчут, если почувствуют слабость, как её отец и Роско. Она не могла позволить Трею понять, что она что-то к нему чувствовала.