Дикие гуси

– Раз ты самурай, чего ты в «Диких гусях» забыл? Жил бы себе в Японии, в домике без мебели, писал стишки-танки, рисовал креветок с драконами и затачивал своим мечом карандаши…

Никто не знал, почему японец служит в «диких гусях», зато все замечали, что деньги его мало интересуют. Большинство служило в подразделении, чтобы заработать и даже не старались скрыть этого. Японец решительно не желал объяснять странности в своем поведении. Злился на слова американца, хоть и старался не показывать вида. По самурайскому кодексу чести проявлять чувства было нарушением, но времена меняются. Алекс частенько видел, как скулы японца бледнеют и начинают двигаться из стороны в сторону, выдавая раздражение.

Русский относился к умению Китано с уважением. С интересом следил за его тренировками и даже пытался повторять, взяв в руки обломок шеста. Такеши увидел неподдельный интерес в его глазах. Гордый тем, что смог заинтересовать искусством кэн-до сослуживца, он дал ему несколько уроков владения мечом. Алекс оказался понятливым учеником и уже через пару занятий повторял «уроки», фехтуя палкой и не делая ошибок.

Смит с усмешкой относился к кэн-до, считая меч пережитком прошлого и архаизмом. Подначивал японца, что тот не знает собственной национальной борьбы, а он, американец, изучил ее. Дон считал, что в совершенстве владеет айкидо и частенько хвастался тем, что трижды побеждал на подпольных чемпионатах боев без правил. Даже в отряд он умудрился протащить три красных шелковых ленты победителя, хотя это было запрещено. В его комнате на базе они гордо висели на стене над его кроватью. Ни Алекс, ни уж тем более Китано не стремились оспаривать гордое звание чемпиона, хотя оба про себя посмеивались над тщеславием приятеля.

Американец всегда был готов подраться и частенько сам нарывался на неприятности, затевая ссоры в барах. Русский и японец смотрели на выходки янки сквозь пальцы и не стремились остановить до тех пор, пока не появлялась местная полиция. Понимая, что служители закона слабо дерутся и раззадоренный дракой Дон может их крепко отволтузить, оба накидывались на американца и закручивали ему руки собственными ремнями. Давали слово полицейским, что наутро приятель сам явится в участок и утаскивали его с собой. Полковник Кшесиньский, когда они уходили в город, каждый раз предупреждал Дона:

– Смит, держи себя в руках. Мне надоело вытаскивать тебя из полицейских участков. Ты, конечно, прекрасный боец, но не стоит это проверять на местных. Однажды ты вылетишь из отряда. Ты меня понял?

Дональд кивал, но стоило ему выпить, слова начальника забывались мгновенно. Он начинал «искать приключений» на свою голову. Цеплялся к каждому входящему без всякого повода. В последнее время, едва они появлялись в баре, местные мужики исчезали из него еще до того, как Дон пропускал стаканчик. Американец не унывал, закрываясь в угловой комнате сразу с двумя, а то и с тремя девушками. Временами оттуда доносились крики, стоны, плач и мольбы. С каждым посещением женщин, желающих уединиться с неистовым янки, становилось все меньше. Проститутки не больно-то жаловали Смита и старались отказать под благовидными предлогами или, по примеру мужчин, исчезали из бара, не обращая внимания на ругань хозяина.

Китано на разговоры о его плохом знании стиля айкидо внимания не обращал. Похоже, что они не задевали его. Относился к янки со снисходительностью, стараясь не показывать этого слишком открыто. Алекс часто видел легкую усмешку на тонких губах японца. Узкие глазки слегка поблескивали. Не смотря на частенько начинавшиеся разногласия, трое не похожих продолжали приятельствовать. Они всегда находились неподалеку и не раз прикрывали друг друга.

Задание на этот раз предстояло не очень сложное. Надо было уничтожить груз кокаина, принадлежавшего наркокартелю «Кали» и забрать зашифрованный список с адресами крупных торговцев, работавших на наркобарона Хуана Родригеса в других странах, который, по сведениям разведки, должны перевезти в новую резиденцию, выстроенную в глубине джунглей. В грузовике везли компактное оборудование для подпольных лабораторий. Такая работа у «диких гусей» происходила не впервой и никто даже не нервничал. Все были уверены в успехе. На всякий случай капрал повторил задачу, собрав взвод.

Стояло раннее утро. Край солнца еще только показался из-за зеленого шатра. Было довольно прохладно, особенно в так и не просохшей за ночь одежде. Кое-кто поежился, принимая на себя порции воды сверху, сбрасываемые деревьями с острых, наклоненных к земле, листочков. Сезон дождей заканчивался. Под зеленым шатром бушевало обилие красивейших цветов всевозможных оттенков. Их объединяло одно – величина. Некоторые орхидеи невозможно было бы закрыть даже мужской ладонью. Со всех сторон орали птицы, доносился визг обезьян. Над дорогой, в ярко-синем небе, кружил стервятник, видимо чуя будущую поживу для себя.