Дикие карты

Толпа, еще миг назад ликующая, в панике бросилась в разные стороны. Шум стрельбы гигантской подушкой обрушился на голову Марка, и его понесло куда-то по бесконечным изгибающимся коридорам. Но картина происходящего оставалась перед ним, как свет в конце туннеля, ужасная и не дающая отвести взгляд. Очередь никого не задела, но демонстранты, как и сам Марк, впервые за все время столкнулись с реальностью, которую проповедовал им их пророк Мао, а именно: откуда происходит власть.

Том Дуглас стоял так близко, что вырвавшееся из жерла пламя опалило ему брови. Он и глазом не моргнул, хотя грохнуло так, что воспроизвести этот грохот не смогла бы и тысяча громкоговорителей. Наоборот, он ответил на него таким ревом, что солдаты бросились врассыпную, словно перепуганные щенята, и в один неимоверный скачок очутился на бронетранспортере. Дуглас нагнулся, взялся за ствол орудия, поднатужился. Тяжелый «Браунинг» отделился от ложа, как молодое деревце, выдранное с корнями. Дуглас обеими руками поднял орудие над головой, его плечи и бицепсы напряглись, и он одним движением согнул ствол пополам. Выразив таким образом свое презрение к правящим кругам и их боевым машинам, он швырнул безнадежно испорченный пулемет вслед солдатам, которые уже обратились в беспорядочное бегство, склонился и за шкирку вытащил из башни парализованного ужасом капитана. Тот слабо засучил ногами, но Дуглас неумолимо поднял его в воздух.

И был сбит с ног чудовищной силы ударом сзади, который нанес ему неизвестный туз.

Марк очнулся. С пронзительным воплем его душа унеслась в кружащуюся тьму. Тело же развернулось и помчалось куда глаза глядят.

* * *

Войтек Грабовски увидел, как зловещая змеиная фигура во всем черном вскочила на бронетранспортер и выдрала пулемет из ложа, и понял, что был прав, когда принял решение жить.

Лишь глубокая религиозность помешала ему броситься вниз и разбиться. Он поспешил с опустевшей стройплощадки — рабочие дружно устремились сражаться с демонстрантами — в свою тесную квартирку, где всю ночь не сомкнул глаз, вознося безмолвные молитвы.

С зарей на него на самом деле снизошел Свет, и к нему вдруг прихлынуло теплое, ободряющее убеждение, что его недуг ниспослан ему свыше, что это благословение, а не проклятие. Его новой родине угрожает революция, разжигаемая теми, кто служит силам тьмы. Он вымылся, оделся и со спокойной душой отправился в парк.

И вот очутился лицом к лицу со зверем, у которого было множество голов, с ненавистным Томом Дугласом собственной персоной.

Его охватило бешенство. Его тело начало преображаться, мускулы чудовищно вздулись, грозя вспороть по швам мешковатую прежде одежду. На голове у него была стальная каска, символ его профессии, в руке водопроводный ключ в ярд длиной. Мучительные сомнения, можно ли пускать его силу в ход против обычных людей, как рукой сняло: перед ним был враг одного с ним полета, туз, предатель — служитель Тьмы.

Он бросился вперед и вскочил на бронетранспортер в тот самый миг, когда змееголовое существо в черном выдернуло офицера из люка. Студенты закричали, предупреждая его об опасности, но Дуглас не слышал их. Строитель занес тяжелый ключ и с силой опустил его на затылок — то черный, то безволосый.

Обычному человеку такой удар раскроил бы череп или вообще снес голову с плеч. Но постоянно изменяющийся облик Дугласа сбил Грабовски с толку. Удар пришелся вскользь. Дуглас выпустил извивающегося офицера и мешком рухнул на броневик, а ключ по инерции полетел вниз, сминая алюминиевую броню, как фольгу.

Грабовски показалось, что он убил его, и его сила начала иссякать. Чтобы поддерживать мета-состояние, нужна была ярость, но он ощущал один только стыд. В отчаянии Войтек повернулся к толпе.

— Отправляйтесь по домам, — проревел он с резким польским акцентом. — Отправляйтесь по домам, все уже кончено. Хватит борьбы. Повинуйтесь властям и живите в мире.

Они стояли и смотрели на него пустыми глазами. Утренняя роса впитала слезоточивый газ и отравляла траву. Несколько белых щупалец «Си-эс» извивались на земле, как издыхающие змеи. По лицу Грабовски текли слезы. Неужели они не послушают?

Из задних рядов какой-то парень выкрикнул:

— Заткнись! Заткнись, фашист проклятый!

Этот эпитет швырнули в лицо ему, человеку, который до сих пор носил в своем теле фашистские пули, — и кто? Какой-то избалованный, наглый, сопливый щенок! Гнев накрыл его с головой — а вместе с ним и нечеловеческая сила.

И очень вовремя, поскольку Том Дуглас прочухался, вскочил на ноги, ухватил строителя за лодыжки и дернул на себя. Каска Грабовски с оглушительным звоном грохнулась о броню — точно ударили друг от друга гигантские медные тарелки. Столь же разъяренный, как и человек, который сбил его с ног, Дуглас подхватил его на лету, приложил о борт бронетранспортера и принялся методично молотить со всей силы — силы туза.